Нашел чистую одежду. Упихал всю кучу грязной в мешки домашней службы: там разберут и сдерут деньги за разборку – и выставил мешки за дверь, чтобы забрали.
Затем, подсев к кухонной стойке, он принял еще пару парацетамолин: бывшая, парамедик по профессии, говорила, что их можно сочетать с ибупрофеном. Он все еще не чувствовал себя в силах дойти до хаба на Янг-стрит. И был не в настроении пересматривать ночные новости. Случись что плохое, служба ЭД его бы известила.
Каллум надел очки-экраны.
– Эй, Аполлон, были вызовы или почта от Сави?
– Нет.
– Сделай милость, приятель, прозвони ее м-нет.
– Не отвечает.
Гадство!
Такого Каллум понять не мог. За шесть, на хрен, дней ни минуты без пригляда тупоумных юных радикалов? Может, все это заговор? Она вышла за него ради денег и весь персонал «Клуба Дианы» в курсе? Они, что ни месяц, ловят парочку обуянных романтикой туристов и посмеиваются, прикарманивая… а что тут прикарманивать? У него только и было, что большие надежды на будущее. Их в банк не положишь.
Каллум устало покачал головой.
– Пора бы тебе повзрослеть, балбес, – сердито проворчал он.
Мозг, ясное дело, пытался вытеснить очевидное. Что-то стряслось. Что-то плохое.
– Аполлон?
– Да, Калл?
– Установи новостные фильтры. Ищи студенток, подходящих под описание Сави, но с другим именем, об исчезновении которых из кампусов сообщали за последние шесть дней.
– Из каких кампусов, Калл?
Он пожал плечами.
– Всех.
– По всей планете?
Да, я параноик. Но достаточно ли я параноик?
– Да, – вздохнул он. – На всей Земле.
– Это потребует времени. Позволь закупить добавочное время на обработку данных?
– Закупай.
Добравшись до офиса, Каллум и рад был бы посмеяться над состоянием Аланы и Колина – да только сам он в это утро явно не достиг моральных высот. К тому же подозревал, что выглядит еще хуже. Очки у них были не такими темными, как у него. Райна выглядела живой и милой – как всегда. А Каллум поручился бы, что помнит, как она пила водку с ним наравне. Смутно вспоминался еще и пылающий голубым пламенем стакан для коктейлей.
Райна устало и сочувственно улыбнулась.
– Как дела, шеф?
– Жив пока. Почему у тебя нет похмелья?
– Моложе, умнее, знаю, где достать хорошие лекарства.
– Вот гадство! – буркнул он.
Моши в кухонном уголке замешивал таблетки в большую кружку чая. Он не побрился и, по твердому убеждению Каллума, не сменил вчерашнюю рубашку.
– Утро, – промычал Моши и обмяк на кушетке, закрыв глаза.
Для Генри утро было как утро, и с миром все в порядке. Ну да. Генри вчера играл роль ответственного взрослого и еще до полуночи ушел домой к беременной жене.
