Все началось слабым шипящим звуком. Поднялся ветерок, затрепал толстую ткань костюмов высокой защиты. Шипение усиливалось, и вместе с тем все чаще билось сердце. Периферийное зрение выхватило движение на мостках, крест-накрест пересекавших каркас. Забытые одноразовые стаканчики, бумажки, обрывки проводов, пластиковая крошка – все катилось в одну сторону.
– Люк – пятьдесят процентов, – доложил Генри.
Шипение тем временем перешло в рев бури. Каллум не ожидал такой мощи. Инстинкт заставил проверить застежки сбруи. Колин с Аланой уже упали на колени, схватились за рельсы мостков.
– Семьдесят пять процентов, – сообщил Генри.
Каллум слышал, как негодующе вопит все здание. Наверху скрипел металл. Подняв голову, он увидел, как бешено раскачиваются лампы. Над ними вспучивались потолочные панели, отделялись от основы.
– Сто процентов.
Рык вырывающегося в межпланетное пространство воздуха превратился в вой урагана. Между балками каркаса с немыслимой скоростью проносился пар. Две потолочные панели не удержались, грохнулись на цистерну и задрожали, скользнув вниз вдоль ее боков.
– Взрывай! – выкрикнул Каллум.
Разом рванули заряды на опорах цистерны. За ревом шквала Каллум не услышал взрывов. Снежные хлопья, летевшие из расширявшихся трещин в крыше, превратились в бьющий пулями град. Крышка цистерны исчезла, провалилась вниз так стремительно, что он почти не уловил движения. В воздухе проносились новые смертоносные панели, засасываемые образовавшимся на месте цистерны вихрем.
– Ушла! – выкрикнула по связи Райна.
– Закрывай, Генри! – рявкнул Каллум.
Ураган не унимался целую вечность – пока выбросовый люк камеры боролся с немыслимым напором. Вдвое дольше, чем открывался, – Каллум был в этом уверен.
Наступившая тишина ударила его как тяжелая ладонь. Каллум со всхлипом перевел дыхание и встал, все еще напрягаясь в пугающей неподвижности воздуха.
– Все целы?
Его сотрудники отозвались вздрагивающими от облегчения голосами. Каллум медленно отстегивал страховку. В широкие трещины разбитой крыши валил снег. Изнутри здание словно пережило бомбежку. Каллум взглянул на датчик радиации: не больше фонового уровня.
– Черти полосатые, справились, – выговорил он. И рассмеялся, услышав изумление в собственном голосе.
Каллума разбудил гудок будильника. Кто-то настроил громкость в духе рок-концерта на стадионе и добавил к ней вибрацию землетрясения. Слабо простонав, Каллум открыл глаза – жуть и мука. Рука потянулась к будильнику. Где-то в глубине страдающего мозга он проклял фокус с «не дотянуться».
