– Однако вы еще живы, не так ли?
– Я должен вас поблагодарить?
– Не повредило бы!
– Что вы говорите? – усмехнулся Каллум. – Хотите, я им расскажу? Пусть сами судят. Поскольку эта история касается не одного меня, верно?
– Валяйте! – воинственно бросил Юрий и потянулся за бутылкой охлажденной во льду водки.
Каллум оглядел всех по очереди. Он колебался.
– Давайте, – легкой улыбкой ободрила его Кандара.
– Это случилось давно.
– Ха! – Юрий залпом забросил в себя водку. – В ненастную темную ночь?
– Вы не знаете, с чего началось. Большей частью в том и была проблема. А не знаете потому, что вам плевать на людей!
– Пошли вы! Не было мне плевать – на нее. А на вас – да. До вас никому дела нет. Засранец!
– Началось на самом деле на Карибах. – Голос Каллума смягчился давними воспоминаниями. – Там мы с Сави поженились.
– Незаконно, – не удержался Юрий. – Доложись вы как положено, ничего бы не случилось.
– С какой стати незаконно? При всех своих размерах «Экссолар» – компания, а не правительство, так на черта нам сдалось ваше разрешение! Энсли платил нам жалованье, но он нас не купил. Так что засуньте свою политку корпорации куда следует. А случилось то, что случилось.
– Эта политика имеет под собой основания. Если бы вы честно сообщили нам о своих отношениях, все пошло бы иначе. Вы сами создали проблему, и не пытайтесь выставить злодеем меня.
Мой план сработал как нельзя лучше. Я хотел услышать их историю, особенно Юрия. Мне стоило немалого труда убедить его лично присутствовать в экспедиции, а не просто полагаться на мои доклады.
И вот они здесь, сердиты, ничем не стеснены, и каждый хочет доказать свое. Теперь у них друг против друга одно оружие – правда, которая разит точнее самой умной ракеты, а их вражду не исцелили и сто двенадцать прошедших лет. Я всегда поражался, как долго человек способен таить злобу.
Я как можно незаметнее обвел всех взглядом. Увидел, что Кандара с Аликом сдерживают улыбки, наслаждаясь ими же спровоцированным спектаклем. Юрий с Каллумом раздували старую вражду, готовые все высказать, выдать все секреты.
– В общем, ночь не была ни ненастной, ни темной, – начал Каллум. – Совсем наоборот.
