Вере показалось, что она сейчас умрет. Голова сильно кружилась и к горлу подступила тошнота. Слова мужа о детях были для нее самыми жестокими и болезненными. Она не ожидала, что муж так подло ударит по самому больному.
«Только бы не упасть! Только бы не упасть!» ― твердила про себя Вера, стараясь унять тошноту. «Только бы он не увидел как мне плохо!»
Михаил продолжал что – то говорить, испытывая облегчение, что рубеж перейден.
– А что же делать мне? ― Еле слышно прошептала Вера.
– Верочка, такой вопрос задают священникам или психологам, я ни тот и не другой. А хотя, знаешь, тебе надо завести животное какое – нибудь, например собаку. О ней надо заботиться, ухаживать. И потом, может быть, ты тоже устроишь свою личную жизнь, встретишь человека…
Вера почувствовала, что еще никогда и ни к кому не испытывала такой ненависти, как сейчас к собственному мужу. Она искренне пожалела, что не может испепелить Михаила взглядом, как в кино, или сильно ударить, расцарапать лицо, чтобы потекла кровь.
Она собрала все силы, и, стараясь, что бы голос был ровным, сказала, глядя мужу в глаза:
– Ты очень заботлив, Миша, я подумаю о твоем предложении, и даже знаю, кого мне завести. Я заведу себе кошку…
Прошел почти месяц, как Михаил ушел из дома. Он забрал только свои вещи. Ему было стыдно перед женой, а Вере – тошно ворошить их взаимоотношения. Поэтому вопрос о разделе имущества не стоял. Тем более раз муж ушел и где – то живет, значит, есть где. Он забрал машину, и Вера сочла это в порядке вещей. Она умела водить и права у нее были, но машиной в основном пользовался Михаил, так что потери она не ощутила.
Она продолжала ходить на работу, ухаживать за домом, иногда встречалась с друзьями. Хотя перестала ходить туда, где могла бы встретить мужа.
Внешне складывалось впечатление, что все утряслось, вошло в свою колею. И Вера, с удивлением замечала, что больше не испытывает острых эмоций, не рыдает ночами и не звонит мужу на мобильный. Но она постоянно чувствовала тяжесть, словно, ей на плечи взвалили мешок с песком, и от этого Вера начала очень сильно сутулиться. А лицо сделалось серым, лишенным всякого выражения. Шеф как – то сказал, что она выглядит уставшей и даже предложил отпуск на неделю, что с его стороны было неслыханной щедростью. Вера отказалась. Ехать куда – нибудь одной, не хотелось.
Она словно погасла, стала вялой и заторможенной. Живой блеск в глазах у Веры появлялся только к ночи. Теперь она с нетерпением сама ждала кошку. И та педантично появлялась. Вера больше не шарахалась в ужасе к стене, не дрожала и не вскрикивала. Она с любопытством следила за кошкой, рассматривала ее. Иногда она даже начинала рассказывать кошке о своих делах. Та с интересом смотрела на Веру, ходила по кухне и комнатам, прыгала на диван, или кресло. Только когда Вера закуривала, кошка, тряхнув головкой, отходила подальше.
