— Господин, этот юноша — Муатья, ученик Ибн-Фирнаса.
Мамун, теребя бороду, задумался. Его самого пятьдесят лет назад назвали в честь великого халифа, который основал в Багдаде огромную библиотеку и обитель учености. Образованных людей он очень уважал, и не могло быть сомнений, что Абуль-Касим Аббас ибн Фирнас на всю Кордову славен своими знаниями и многочисленными учеными опытами. Уже спокойнее Мамун предложил:
— Тогда покажи нам, в чем мудрость твоего наставника.
Снова улыбнувшись, юный Муатья вытащил из рукава предмет, похожий на завернутую в кожу длинную бутылку.
— Знайте же, — сказал он, — что мой наставник с годами утратил ясность взора и мог видеть только то, что находится дальше вытянутой руки. Он долгие годы постигал науку, как плавить стекло и какие минералы для этого брать. Однажды ему посчастливилось обнаружить, что, глядя через прозрачный камень особой формы, он видит то, что прежде было слишком близко для его глаз. И уже не случайно, а намеренно он потратил много дней на опыты и определил форму стекол, которые действовали так же, как тот камень, — отдаляли предметы и возвращали ему радость общения с книгами.
— Но эти стекла отдаляют предметы, — заметил Мамун, — а нам надо наоборот.
И снова юноша улыбнулся, искушая главнокомандующего наказать его за самоуверенность.
— А вот что открыл я, Муатья. Если взять не одно, а два стекла, расположить друг против друга, то при взгляде сквозь них далекое покажется близким.
Мамун задумчиво принял кожаную трубку из рук юноши, не обращая внимания на встревоженный взор и торопливые пояснения. Он поднес предмет к глазам, подержал и опустил.
— Я вижу только крошечных букашек.
— Ты делаешь неправильно, могущественный господин. — Впервые юноша проявил раздражение.
«Вот так всегда с этими учеными, — хмуро подумал Мамун. — Их больше всего страшит не угроза смерти, а невозможность похвастать своими достижениями».
Он позволил юноше взять у себя из рук кожаную бутылку, тот перевернул ее и приставил к глазу горлышком.
— Вот, господин. На палубе переднего судна я вижу грека с кудрявой бородой, он стоит около религиозной картинки.
Лицо Мамуна исказилось отвращением, он благочестиво сплюнул, чтобы очиститься от скверны, каковую несут рисунки и изваяния богов.
— А рядом с ним стоит светловолосый франк, весь в металлических доспехах. Они спорят и указывают руками в разные стороны.
— И что они говорят?
— Мое приспособление позволяет лучше видеть, но не слышать.
