Кэтрин взяла Диего за руку:
– Какой ты чуткий.
Отец заранее все подготовил к нашему выезду. «Барсы», как он и говорил, были все сданы в прокат, но и «Ямахи» смотрелись что надо. Папа показал Лиззи, как усесться, куда ставить ноги и какие кнопки нажимать.
– Сильно-то не гони, – напутствовал он меня. – Пускай насладится моментом.
– Не вопрос, – сказал я.
Папин магазин находится у подножия Ривер-роуд. Место просто зашибись. Широкие трассы начинаются сразу за магазином и тянутся вдоль основной дороги – для катания на снегоходах лучше и не придумаешь.
Дорога проходит вдоль реки Конононки, а дальше взбирается на холмы Ривер-Ридж, самого высокого места в Шейдисайде. Там, наверху, простираются дремучие леса. Нигде никакого жилья. Это заповедная территория. Можно стоять на вершине скалы и любоваться вьющейся лентой реки и городом далеко внизу.
А что за восторг – с ревом нестись через бескрайний белый простор! По одну сторону громоздятся речные скалы, по другую – черный лес стеной, а ты мчишься, скользишь сквозь сугробы, вздымая снежные волны, и кажется, будто ты затерялся в собственном мире, сияющем ослепительной белизной!
Ха. Поэтично, не правда ли? Во-от, я же говорил, что хочу овладеть писательским ремеслом.
Мы сорвались с места разом, все шестеро. Ширина трассы не позволяла ехать бок о бок, так что Диего с Кэтрин возглавили гонку. Эти двое настоящие профи. Гейб и Пеппер мчались у них на хвосте, поднимая снежные вихри. Я держался позади, ведя свой снегоход рядом со снегоходом Лиззи. Мы выбрали собственный темп. Водила она пока еще неуверенно: то сбавляла ход, то вновь набирала скорость.
– Скользи! – кричал я. – Жми на газ, потом отпускай! Не бойся скользить!
Она кивала, но темные глаза ее были распахнуты, а на лице застыла сосредоточенность. Остальные вырвались далеко вперед. Они скрылись за первым поворотом дороги, когда я еще только поднимался на холм.
Я не сомневался, что Лиззи усвоит все на лету. Помню свою первую попытку. Тогда у меня было такое чувство, будто я оседлал дикого зверя или, может, необузданного, брыкучего мустанга. Зверь ревел, торжествуя свое превосходство, и уносил меня, совершенно беспомощного, с собой…
У Лиззи на лице было сейчас то же самое паническое выражение. Но уже через несколько минут я увидел, что напряжение с ее лица как рукой сняло. Теперь она с улыбкой неслась со мной наравне, и вместе мы легко взрезали рыхлые снежные сугробы.
Вскоре мы уже мчались над рекой. Глянув вниз, я увидел водную гладь, скованную льдом от берега до берега.
