ДВЕРЬ С ШУМОМ ЗАХЛОПЫВАЕТСЯ.
Штормовой ветер бьет в лицо.
Дождь с градом заливает пляж.
На каждой ступеньке крыльца я останавливаюсь и спрашиваю себя, не подождать ли до завтра? Утром буря утихнет, небо очистится. Но новая вспышка молнии освещает тело. Я понимаю: там человек. Может, уже мертвый, а если повезет, еще нет. В голове проносятся сотни ужасных мыслей, но выигрывает главная: не могу его бросить на милость стихии. Поэтому продолжаю идти, борясь с ливнем, пока, наконец, не дохожу до цели.
Парень. И, кажется, довольно симпатичный, если не считать (или наоборот – учитывать), что он совершенно голый.
Будем любоваться позже. Лихорадочно придумываю, как перенести его. Тяжелая волна почти сбивает с ног, вымочив до нитки, наполнив рот и уши. Черт, как же холодно! Снова слышу приближающийся рев воды.
Пора убираться отсюда.
Приподнимаю незнакомца за подмышки и пытаюсь тащить. Скользкое тело усложняет задачу. К тому же песок превратился в болото, и дважды я чудом не падаю.
В третий раз повезло меньше. Шлепаюсь на спину, голый парень приземляется на меня. Было бы смешно, если бы он не весил столько же, сколько Хьюберт. Испуская сдавленный рык и прилагая невероятные усилия, кое-как спихиваю его с себя. После лежу без сил, переводя дух. Небо тоже не щадит меня и пытает проливным дождем.
Парень шевелится.
Он в сознании.
Скорее всего. Разряд молнии! Из-за волос, упавших ему на лицо, не вижу, открыты ли его глаза. Черная тень склоняется надо мной. Радует, что в этот раз незнакомец не падает на меня. Но я в ловушке. Под ним.
Человек.
Прозрачные нити дождя слабо мерцают на теле парня, словно испаряясь с кожи. Вода струится по волосам, по его лицу, по моему, заливает мои глаза. Я моргаю. Мозг отключился. Что сделать? Что сказать?
– Привет.
Подкорка отмечает, что впервые за три года я здороваюсь с живым человеком. Исторический момент! Только шторму плевать.
– Ты не против, если…
Просьба не успевает родиться. Мое горло сжимают его руки.
Что? Почему? Резкая боль обжигает глаза. Голова раздувается. Нет, это дурной сон. Всего лишь дурной сон. Но если чему и научила меня жизнь на острове, так это тому, что дурных снов не бывает, и так думать – значит подвергать себя смерти от голода, обезвоживания или от удушья, как сейчас.
Вцепляюсь в его руки. У парня железная хватка. Ударяю коленом по яйцам. Не шелохнулся. Может, он не мужчина? Мой язык превращается в фарш. Грудь наливается свинцом. Молния – отдаленный звон – черная дыра – пустота.
