Пиппа кивнула.
– Это звучит вполне разумно. В любом случае лучше всего следовать указаниям врача, когда дело касается здоровья. – Она сделала глубокий вдох. Затем натянула на лицо неуверенную улыбку и продолжила уборку. – Я говорила тебе, что Фобос пригласил меня на ужин сегодня?
Селина уселась на ковер рядом с Пиппой, оказавшись в окружении своих аметистовых юбок.
– Нет, не говорила. И куда вы отправитесь?
– Не знаю, он лишь сказал, что это будет самое роскошное заведение во всем французском квартале.
У Селины округлились глаза.
– Ты же не думаешь, что он собирается…
– Сделать предложение? – Нервный смех сорвался с губ Пиппы. – Божечки, нет. Он лишь обещал ужин с хрусталем, блестящими люстрами и столами, украшенными живыми цветами. И вероятно, тот популярный десерт, который поджигают. Ничего больше.
Внезапно картинка промелькнула в мыслях Селины: шампанское наливают в медный тазик, полный лепестков роз; островки из меренги проплывают по морю сладкого крема; карамель и бурбон вспыхивают, объятые языками синего пламени. Селина зажмурилась. Затем резко открыла глаза, и на периферии ее сознания появилось имя, вывеска, на которой элегантным почерком написаны буквы, а снизу размытый символ.
– Ты говоришь про ресторан «Жак»?
Пиппа побледнела.
– Я… как ты… То есть да, говорю.
– А я ужинала там?
– Нет, нет. Не ужинала, я имею в виду. – Пиппа небрежно взмахнула рукой. – Но мы ходили туда однажды, заглядывали ненадолго, чтобы снять мерки с мисс Вальмонт для ее маскарадного костюма. – Новая улыбка расцвела на губах Пиппы. – Как замечательно, однако, что ты вспомнила это. Уже прогресс.
– Странно, – тихо отозвалась Селина. – Я могла бы поклясться, что однажды ужинала там. Почти что ощущаю вкус блюд на кончике языка.
– Может, ты просто слышала, как кто-то другой рассказывал про их меню? – Пиппа подняла ведро с тряпкой. – «Жак» очень известен даже за пределами города. Если еда там такая замечательная, как ее описывают, нам и правда следует сходить туда как-нибудь. Может, чтобы отметить открытие магазина?
Болтовня Пиппы показалась Селине странной, совсем не свойственной для подруги. А если учесть еще и то, как Пиппа то и дело закусывала губу, то можно было не сомневаться, что ее подруга что-то утаивает от нее, точно как Майкл три дня назад врал ей, когда они прогуливались по улице Руаяль.
Проклятье.
Почему все вокруг Селины ведут себя так, словно она слишком слаба, чтобы знать правду?
Недовольство горячей волной захлестнуло Селину изнутри. Она уже собиралась было поймать Пиппу на слове и потребовать честности, когда колокольчик входной двери внезапно звякнул. Селина повернулась, чтобы ответить, но Пиппа пронеслась мимо нее быстрее, явно радуясь тому, что их отвлекли от разговора.
