С того самого момента Эмили перестала быть Сен-Жермен. И одно лишь упоминание об этом имени пробуждало мучительное чувство в ее душе. Сен-Жермены не дали ей ничего, кроме страданий и смерти, так же поступили они и с волками, которые потеряли все из-за того, что однажды решили встать на сторону вампиров. Ведь в конце концов ее дядя, тот, кто обязан был ее защищать, просто стоял и наблюдал за ее гибелью.
Воспоминание о золотых глазах Никодима, следящих за ней снизу сквозь клубы дыма, не покидало ее на протяжении более десятка лет. Воспоминание это стало для нее пищей. Силой, что заставляет биться сердце.
В итоге именно Лука и его семья, а в особенности его отец, который ее обратил, дали Эмили то, о чем она мечтала так долго. Место, которое можно назвать своим. Они ответили на все ее многочисленные вопросы. Рассказали все, что Никодим всегда рассказывать отказывался, и нисколько не сомневались, делая это.
И Эмили стала одной из них.
От Луки она узнала, что вампиры и оборотни некогда жили в Другом мире, в землях вечной ночи, известных под именем Сильван Вальд. Лука рассказал ей, что вампиры и оборотни договорились однажды вместе править миром смертных. А потом вампиры попытались продать свое бессмертие, назначив высокую цену. И всех их изгнали из Сильван Вальд по вине вампиров.
Лука рассказал Эмили, как вампиры потом предали волков, возжелав единолично править смертными.
Со временем Лука влюбился в нее. И Эмили ответила взаимностью. Она любила его за то, что могла называть его семьей. За то, что он всегда ставил ее превыше всех остальных. Однако Лука хотел жениться на ней, а девушки, как Эмили, не любят оковы. Если она дарила свою любовь, то не загоняла себя в рамки, не отдавала предпочтение лишь мужчинам или лишь женщинам. И что бы она ни предлагала, имела на это право, потому что это было ее чувство, потому что она могла выбирать что и кому дарить. Мужчины вроде Луки или ее дяди, или даже ее младшего брата никогда не смогли бы ее понять.
Гнев завладел Эмили, но она задушила его. Что такого особенного было в молодых людях, вроде Себастьяна Сен-Жермена, что награждало их девятью жизнями, как котов? Ни один смертный не пережил бы подобных ран. Эмили тщательно подбирала слова, когда приказала Найджелу Фитцрою убить ее брата той ночью в соборе Сен-Луис. За все то, что их дядя Никодим сделал с Эмили при жизни; за все, что Бастьян отнял у нее – ее младший брат не заслуживал больше свободно дышать при свете дня.
