Чувство вины все-таки очень действенная штука порой.
Одетта похлопала Гортензию по руке, как школьная учительница:
– Это не для тебя.
– Тронь меня еще раз на свой страх и риск, sorciѐre blanche[59], – сказала Гортензия. Покосившись на дальний конец зала, она фыркнула, а затем запустила пальцы в свои черные кудри. – В любом случае у тебя и без того предостаточно проблем. – Она указала подбородком на Бастьяна. – Продолжайте ублажать его, как божество на празднестве, и он никогда не научится быть самостоятельным. Ему давно пора научиться жить, как живем мы. Уже прошел целый месяц.
– Для него все это до сих пор ново и непривычно, – возразила Одетта. – Я хочу, чтобы Бастьян научился выживать самостоятельно, так же сильно, как и все вы, но…
– Ты хочешь, чтобы этот проказник научился выживать? – начал Бун низким голосом. – Тогда прекращай баловать его, как младенца в пеленках.
Гневные морщинки пролегли на лбу у Одетты.
– Я его не балую!
Джей оперся локтями о колени и посмотрел на нее из-под своих длинных черных волос.
Лицо Одетты залил румянец, кровь, которую она недавно выпила, наполнила ее щеки.
– А твоего мнения никто и не спрашивал, chat grincheux[60].
– А я ничего и не говорил, – хмыкнул Джей.
– И все равно ты режешь меня ножом.
Бун усмехнулся.
– Может, он просто царапается.
Одетта встала, ее бледный шелковый наряд закружился вокруг ее фигуры.
– Возвращайся к своему хобби и продолжай дальше сердито таращиться в пространство, сварливый ты кот, – сказала она Джею. – А ты избавь нас от своих жалких возмущений, господин Гончий. – Она одарила Буна испепеляющим взглядом.
Смех Гортензии разнесся под затянутым дымом потолком. А затем другой ветер пронесся по залу, наполненный ароматом французской лаванды и железистых чернил. Джей вдохнул знакомый запах, приказывая себе напрячься, приготовиться к встрече с новоприбывшим гостем Львиных чертогов. Когда он повернулся, то встретил уверенный взгляд Мэделин Деморни. Тепло в ее глазах при виде него растворилось почти моментально. Джей прочистил горло и отвернулся.
Некоторые вещи не меняются даже спустя сотню лет.
Джей огляделся по сторонам, ища, чем занять мысли. Какой же он все-таки дурак.
Себастьян Сен-Жермен сполз ниже на своем импровизированном троне, одну ногу в ботинке он закинул на подлокотник. Его измятую белую рубаху расстегивала девчонка, чья бабушка считалась глубокоуважаемой нимфой до того, как по неизвестным всем остальным причинам ее изгнала из Сильван Уайль правительница тех земель, известная под именем леди Силла.
