Она тщательно изучала меня, эти её проницательные глазки, это смышлённое личико. Она вздохнула, закрыла свой журнал и поднялась со стула. – Никаких проблем, – наконец сказала она. – Если мне кто-то не понравится, то я не буду спать с ним.
«А как же насчет меня? Как насчет парка Диснейленд, Зума-бич и всего остального?» хотел спросить я. Но вместо этого я вызверился на неё. – Ты ненормальная, – выпалил я. – Идиотка. Ты соображаешь, во что ты влазишь?
Она ни на миг не сводила глаз с меня, пребывая всего в нескольких сантиметрах от меня. Я слышал запах её духов – французских, по четыреста долларов за унцию. Пожав плечами, она вскинула руки с тем, чтобы её бюст уплотнился и оттопырился на грудной клетке. – А что мне делать? – спросила она своим тоненьким и таким томным печальным голоском. – У меня же за душою ничего, а ты на мне не женишься.
Наш разрыв был уже неотвратим, мы оба это понимали.
Тем вечером я сводил её на ужин, но он явился, так сказать, реквиемом, панихидой по нашему роману. Она весь вечер глядела в пустоту. Говорить нам было почти не о чем. По возвращении домой, когда она наклонилась включить торшер, мне на мгновение показалось, что её лицо вроде просветлело, и ощутил, как внутри меня что-то шевельнулось, но я тут же подавил это. Мы разошлись по своим отдельным комнатам и отдельным постелям.
Наутро, сидя за чашкой тепловатого кофе, я наблюдал, как она собирает вещи. Выглядела она нежной и печальной, при этом двигалась так, будто борется с неким мнимым сквозняком – волосы развеваются, рядом на чердачных стропилах висит мнимая тарань. Я, конечно же, не знал, блефует она или нет насчет её идеи работать в эскорт-сервисе, равно как и не знал, насколько она наивна или расчетлива, но я безошибочно чувствовал, какое бремя ответственности падает с моих плеч. И вот теперь, когда у нас с ней всё было кончено, она почему-то стала видеться мне в ином, более розовом, свете, вследствие чего меня начали одолевать укоры совести. – Слушай, Ирина, – сказал я ей, пока она безуспешно пыталась закрыть свой чемодан. – Мне так жаль. Правда.
Откинув волосы назад резким взмахом головы, она стремительно влезла в свой нежно-голубой кожано-лакированный жакет.
– Посмотри на меня, Ирина ...
Не глядя на меня, она нагнулась чтобы защелкнуть замки чемодана.
– Пойми же, Ирина, ведь это не поэма, это – жизнь.
Она повернулась ко мне так резко, что я аж вздрогнул. – А вот я, Кейси, – воскликнула она, сверля меня взглядом. – я способна умереть за любовь.
