– Эй, – прошептала Клэр, стараясь, чтобы её голос звучал негромко и успокаивающе. Она придвинулась чуть ближе. – Как тебя зовут? Ты в порядке?
Девочка села и вытаращилась на Клэр. На секунду Клэр испугалась, что прядильщица сейчас разревётся, но уже в следующее мгновение девочка издала звук, который был не чем иным, как радостным возгласом.
– В порядке? – Девочка широко развела руки, словно намереваясь обнять Клэр, пляж, целый мир. – Это самая лучшая ночь в моей жизни! Ка ни за что не поверит, что мы сделали! Игольное ушко, мне самой почти не верится в то, что мы сделали! Ты можешь поверить в то, что мы сделали? – Мама назвала бы такой вопрос риторическим, потому что девочка не стала дожидаться от Клэр ответа. – Мы спаслись от паутчицы в её истинном обличье! И посмотри! – она сунула руку под нос Клэр. К её ладони прилип кусок шёлка. – Его так много! – Она взглянула на Клэр и вытаращила глаза ещё сильнее: – А на тебе сколько! Ты не против?
И прежде чем Клэр смогла ответить, девочка подцепила паутину и потянула её на себя. Над водой пробежал треск, похожий на звук расстёгнутой липучки: длинный лоскут неохотно отцепился от Клэр, словно липкие нити с грустью расставались с её теплом.
В животе у Клэр забурлило.
– Забирай всё, – просипела она. Поднеся руку к голове, она ощупала свою косичку и содрогнулась. Волосы тоже были липкими, и Клэр знала, пройдёт много, много времени, прежде чем она полностью очистится от паутины.
– О мои манеры! – Девочка сложила ладони над сердцем. – Спасибо! Спасибо! Спа… – Она снимала паутину с плеча Клэр, но вдруг остановилась. – Извини, я даже не знаю твоего имени!
– Элейна, – сказала Клэр, представившись своим вторым именем. В такие времена осторожность не повредит, пускай эта девочка и кажется ей безобидной, словно щенок. – А ты?
– Лирика, – сказала девочка, протягивая руку для рукопожатия. Как вдруг она заметила, что на её ладони ещё остался кусочек паутины: – Фу, гадость, согласна? – Она махнула рукой, и шёлк принялся извиваться в воздухе, словно червь.
Клэр чуть не вывернуло.
– Что с тобой приключилось, Лирика? Как долго ты просидела в ловушке?
Лирика поджала губы и подняла глаза к ночному небу.
– Судя по созвездиям, либо ровно год, либо один день, – произнесла она наконец. – Думаю, один день. Сомневаюсь, что была бы достаточно… свежей, если бы провела целый год в лаваше из паутины. Понимаешь, о чём я? – Она покачала головой: – Не могу поверить, что разрушила своё будущее всего день назад!
