— Назови мне хоть одну причину, что может заставить меня повременить с приказом прихлопнуть тебя, как надоедливую муху? — спокойно задал вопрос дед.
Но посрамленный граф лишь пучил глаза в возмущении, граничащим с ужасом, и не был способен произнести хоть что-то членораздельное.
— Селена, милая, — ласково обратился дед к эльфийке, — будь добра, отрежь ему ухо, он с двумя, похоже, плохо слышит. Только платье не запачкай, оно тебе очень идет!
Короткий свист меча и вопль боли слились в один звук. Небольшая вспышка — и рана оказалась прижженной. Крови почти не пролилось.
— Итак, во второй — и в последний раз спрашиваю: почему бы мне не отдать распоряжение убить тебя за оскорбление, нанесенное древнему и уважаемому роду? Или, может, ты хочешь дуэли? Так давай выйдем на арену и все решим! Вот только ставки озвучим. Что, не хочешь? Спешу тебя огорчить, твое желание не имеет никакой роли. Ты нанес нам оскорбление, которое смывается только кровью. Будем драться с тобой один на один. А не хочешь со мной, можешь, вон, с внуком сойтись. Он у меня молодой, горячий.
— Он будет драться со мной, — непреклонно произнес напряженным, звенящим от негодования голосом, вошедший в комнату Павел. — Я недавно сказал, что всякий, кто посмеет оскорбить моих друзей в моем присутствии, я вызову на дуэль. Поэтому я официально вызываю вас на бой! Владислав, прошу быть моим сопровождающим.
— Ваше Высочество, — склонились все, в том числе и недоуменно хлопающий жидкими ресницами Меньшиков.
— Это честь для меня, — искренне ответил я. — Но оскорбление нанесено нашему роду, и лишь род вправе ответить на него.
— Я дал слово, — нахмурился юный принц, — и намерен сдержать его. Ирину Андреевну оскорбили в моем присутствии. А так как тех малолетних глупышек наказывать я не вправе, то сойдусь в честном поединке с главой их рода, чьи слова они от невеликого ума, несомненно, и повторили недавно.
— Как прикажете, Ваше Высочество, — вновь склонили все головы, с явным уважением поглядывая на парня. А он коротко кивнул и вышел, бросив на прощание:
— Жду вас на открытой императорской арене через полчаса. Владислав Андреевич, прошу вас пойти со мной.
И выходя из комнаты, я услышал шепот Селены, что говорила явно обгадившемуся от страха Меньшикову:
— Ты же понимаешь, что при любом раскладе должен сдохнуть. Но не сразу…
Остальное я уже не расслышал, но для себя решил, что если Павлу будет грозить реальная опасность, вмешаюсь, невзирая на последствия. А еще меня беспокоила реакция Императрицы на все это. И чую, я опять буду отхватывать за чужие косяки.
