Я пошарил по баку, нашёл ещё три фонаря, висевших на файрмачтах и зажёг их. Потом прошёл на корму и зажёг находившиеся там пять фонарей. Открывшаяся картина впечатлила даже меня, не особо впечатлительного. Я прошёлся по палубе. Сорок восемь тел. Раненых не было.
- Фу, Пётр Иваныч! Да вы мясник, однако.
В той жизни мне не приходилось включать "карусель" на долго. Максимум, что я тогда видел, два, три трупа за раз. Я вздохнул. Не я такой, жизнь такая. Жись - держись! Если бы не я, то они покромсали бы меня на тысячу маленьких Петручо.
- Эй, порту! Мы закончили! - Послышалось с того борта. - Где твои люди?!
Я подошёл к левому борту и посмотрел на кричавшего.
Это был худой, грязный и оборванный грек.
- Один я! - Крикнул я. - Потушили пожар?
- Так точно!
- Убитых раздеть, тела за борт. Палубу скатить водой. Пленные есть?
- Нет!
- Жаль. Моряки среди вас есть?
- Почти все моряки, дон...
- Дон Педро Антониу Диаш.
- Ха! - Крикнул кто-то из толпы. - Я у вашего батюшки ходил штурманом.
- Я матросом! И я! И я! - Послышались голоса.
- Вот и хорошо. Значит порядок знаете. Растащить корабли. Заменить поломанные вёсла. Встать на якорь бортами на противника открыть огонь на поражение по готовности. Канониры есть?
- Есть!
- К орудиям!
- Штурман!
- Рауль, дон Педро!
- Примите командование на том борту, Рауль. На первый второй рассчитайсь!
- Это как?
- Разделиться пополам. Половину на это судно.
Мы стояли метрах в трёхстах от сторожившего нас в выходе из бухты судёнышка. На нём малый пожар потушили и пялились в темноту, пытаясь понять, что творится у нас. По сути, думал я, они могли видеть только странный манёвр переднего судна и навал на него второго. Шум, крики и возня могли образоваться и по естественным причинам.
- Пушкари! Отбой огонь! Берём в плен, синцев! И тихо всем! Говорить только по-сински.
Джонки, тем временем, отжали и растащили, трупы раздели и проколов брюшину, смайнали за борт. Пошла приборка.
- Рауль!
- Да, капитан!
- Приберётесь, сдвиньтесь так, чтобы это корыто не смогло удрать в море, а я перекрою вход в бухту. Атака на рассвете. С первыми лучами. Тараним, но не сильно, чтобы не повредить, и на абордаж. Цель - берём, как можно больше, пленных. Не нам же вёслами продолжать махать на галерах.
Прибрались быстро и даже успели часа два вздремнуть, когда вдруг закончилась экваториальная ночь. В небо ударили первые лучи бордового солнца.
- Навались! - Крикнул я, поворачивая корабль, и целясь в правый борт джонки, стоящей носом в бухту.
