8. БЕН-ВЫШИБАЛА
...вечер выдался спокойным на удивление. До двадцати трех произошли всего две драчки; инциденты удалось быстренько замять, придушить в зародыше, интерьер и окружающие посетители не пострадали, а буйные клиенты отделались малой кровью - сегодня Бенджамин был настроен добродушно, кулаки в работе почти не использовал. Просто вышвыривал драчунов восвояси.
Саул, старший бармен, смешал Бену двойной хайбол на дорожку, и пробурчал озабоченно: - Даст бог, и Чаку сегодня потеть не особо придется...
- Вряд ли, - трезво оценил шансы Чака Бен. - После полуночи ка-ак примутся куролесить юнцы...
Чак, сменщик Бена, немного опоздал, и Бен, допивая уже второй хайбол, спросил: - Опять развалюха подвела? - Она самая, - мрачно пробормотал сменщик. - Отгоню я ее на свалку, да буду ездить на работу в общественном транспорте.
- И будешь опаздывать часа на два, три, - сказал Саул. - Бен, ты согласен ждать Чака до двух ночи? Чак, ты что, не в состоянии прикупить тарантас поновее? Я мало тебе плачу?
- Ты же знаешь, Саул, мы с Эмили копим на домишко... - ответил Чак. Пожениться хотим.
- Эмили, это та, рыжая, что в маркете на Джорджесс-стрит? - спросил Бенджамин и прокомментировал: - Конченный ты. А вроде на самоубийцу не похож.
Чак, невысокий, но очень широкоплечий блондин-ирландец, этакая тумба на устойчивых ножках, бывший боксер-полутяж, улыбнулся застенчиво и почесал отмеченный профессиональными травмами нос. - Ну ты же знаешь, Бенни, как я отношусь к свободной любви...
- Зна-аю, - вздохнул Бенджамин. - Вот и еще один человек пропадает на глазах. Был вроде ничего, нормальный, хотя и с бзиком, а теперь... А-а-а, многие из вас, католиков, такие ослы, - Бен махнул рукой, похлопал сменщика по плечу. - Окрутила тебя Эмили твоя, как сосунка спеленула. Ну да бог с вами, сходите с ума по своему, как хотите. Слушай, она хоть в постели-то как, выдает класс?
Чак потупился и пробормотал: - Я такой горячей женщины в жизни не знал... Вопросы у тебя, однако...
- Ну-ну, коллега, поздравляю! - ухмыльнулся Бен, раздвигая в широкой улыбке губы. Ослепительно-белые зубы блицем вспыхнули на черном как эбен лице. - Пока, Чакки-молодожен. До завтра, Саул.
- Пока, Бенни!
- До завтра, Бен...
Бенджамин прошел в заднюю комнату бара, сдернул с рогатой вешалки куртку, облачился, нацепил на плечо ремень сумки; охватил голову дужкой наушников, прилепив к ушам крохотные подушечки динамиков, сунул плэйер во внутренний карман и вышел во двор по черному ходу. Тусклый кругляш луны лепился в просвете между двумя соседними домами, затянутый белесоватой дымкой: испражнялась фабрика, расположенная неподалеку.
