Мотель, конечно, закрыли, и, в каком-то смысле, об этом можно было пожалеть, поскольку к нему стекались бесконечные вереницы автотуристов, страдавших нездоровым любопытством. Очень вероятно, что многие из них пожелали бы снять номер, а небольшое увеличение платы за постой с лихвой компенсировало бы расходы на белье и полотенца, которые, несомненно, расхитили бы на сувениры. Однако дорожная полиция не пропускала любителей острых ощущений, взяв под охрану и мотель, и недвижимость на холме за ним.
Бум коснулся и скобяного магазина: позднее Боб Саммерфильд доложил Сэму, что выручка в те дни заметно возросла. Всем любопытным, естественно, хотелось побеседовать с Сэмом, но тот провел часть недели в Форт Уорте с Лайлой, а затем отправился в Институт судебной психиатрии, где три известных медика занимались изучением личности Нормана Бейтса.
Однако определенный ответ доктора Николаса Штайнера, председателя комиссии, Сэму удалось получить лишь через десять дней.
Содержание беседы с психиатром он изложил Лайле на следующей неделе, когда девушка вернулась из Форт Уорта. Разговор проходил в гостинице, в которой остановилась Лайла. Поначалу Сэм старался быть немногословным, но она потребовала, чтобы он ничего не опускал.
— По-видимому, мы никогда не узнаем всего, — сказал Сэм, — а в отношении мотивов можно наверняка утверждать, что мы останемся на стадии предположений. Сначала Бейтса держали под транквилизаторами, но и после того, как его организм полностью от них избавился, еще никому не удалось разговорить его. Штайнер утверждает, что лишь ему одному удалось наладить с пациентом какое-то подобие контакта, однако в последние дни состояние Бейтса ухудшилось. Штайнер говорил что-то о параллелелизме сознания, диссоциации, фугах и прочем в таком же роде, но я почти ничего не понял.
— Упрощенно, дело обстоит следующим образом, насколько удалось выяснить Штайнеру. Психика Бейтса расстроилась еще в детстве, задолго до смерти матери. Несомненно, он и его мать были очень близки, и она, судя по всему, полностью доминировала, беспощадно подавляла сына. Заходили ли их отношения дальше, доктор Штайнер не знает, однако он подозревает, что Норман очень рано стал скрытым трансвеститом. Ты знаешь, кто такие трансвеститы?
Лайла кивнула.
— Мужчины, которые переодеваются женщинами, и наоборот. Правильно?
— Не совсем. Доктор Штайнер объяснил, что проблема гораздо сложнее и глубже. Трансвеститы совсем не обязательно гомосексуалы, но они очень сильно идентифицируют себя с представителями противоположного пола. Норман стремился быть похожим на свою мать, и одновременно страстно желал, чтобы она стала неотъемлемой частью его самого.
