поверит? Нет, не поверит ни тебе, ни мне. Скорее всего, он думает, что мы сговорились. Или даже что мы сделали что-то с этой девушкой, польстившись на ее деньги. Ты ведь понимаешь это, да, Норман?
— Мама… — он закрыл глаза, потому что не мог смотреть ей в лицо. — Что ты собираешься делать?
— Для начала, переоденусь, конечно. Мы ведь должны достойно встретить гостя, не так ли? Мне еще нужно забрать кое-какие вещи из ванной, Норман. Ты пока иди в контору и скажи этому мистеру Арбогасту, что я готова его принять.
— Нет, я не могу привести его сюда, если ты собираешься…
И он действительно не мог — не мог даже шевельнуться. Ему хотелось отключиться, но он знал, что это ничего не изменит.
Потому что через несколько минут мистеру Арбогасту надоест ждать. Он поднимется к дому и постучит. Постоит немного, откроет дверь и войдет внутрь. И тогда…
— Мама, пожалуйста, выслушай меня!
Но мама его не слышала. Она переодевалась, прихорашивалась, готовилась. Готовилась.
И вдруг она вышла из ванной: плавно, будто выплыла. На лице свежая пудра и румяна, одета в свое лучшее платье с оборками. Красивая, как на картинке. Вот она улыбнулась и пошла вниз по лестнице.
Но не успела одолеть и половины пролета, когда раздался стук.
Ну вот, началось: это мистер Арбогаст. Норман хотел крикнуть, предупредить детектива об опасности, но горло не послушалось, в нем будто застряло что-то. А затем Норман услышал мамин веселый голос:
— Иду! Иду! Одну минутку!
Больше ей и не понадобилось.
Мама открыла дверь, и мистер Арбогаст вошел. Посмотрев на маму, он открыл рот, собираясь что-то сказать, и при этом слегка приподнял голову. Мама только этого и ждала. Ее рука метнулась вверх, что-то блеснуло — взад-вперед, взад-вперед…
У Нормана заболели глаза, он больше не хотел смотреть. Да ему и не нужно было смотреть, потому что он и так все знал.
Мама нашла его бритву…
Норман улыбнулся пожилому мужчине и сказал:
— Пожалуйста, вот ваш ключ. С вас десять долларов за двухместный номер.
Жена мужчины открыла сумочку.
— Я заплачу, Гомер, — она положила на стол банкноту и кивнула сама себе. Затем всмотрелась в Нормана, и ее глаза сузились:
— Что-то не так? Вы плохо себя чувствуете?
— Я… Ничего страшного, просто немного устал. Все в порядке. Уже пора закрывать.
— Так рано? Я думала, мотели работают допоздна. А уж по субботам тем более.
— У нас тут не слишком оживленное место. К тому же, уже почти десять.
Почти десять. Скоро будет четыре часа, как… О, Господи!
