Чучело белки | страница 21
Мэри встала.
Так она и сделает, решила она.
И сразу же почувствовала, будто снова выросла до семи футов. Все было так просто.
Если бы она была религиозной, она помолилась бы. Но, не являясь таковой, она просто ощутила некую — как бы это сказать? — предначертанность всего. Как будто тому, что произошло, было суждено случиться. Тому, что она ошиблась поворотом, тому, что попала сюда, встретила этого несчастного мужчину, выслушала его исповедь-истерику, запомнила последнюю фразу, которая и привела ее в чувство.
В какой-то момент она была готова пойти и расцеловать толстяка, но потом, невольно хихикнув, представила его возможную реакцию. Бедняга, скорее всего, хлопнется в обморок.
Она снова хихикнула. Приятно было ощущать себя семифутовой; вопрос был лишь в том, поместится ли она в душевую кабинку. Ведь она обещала себе хороший теплый душ. Она смоет грязь с кожи, как позднее удалит ее из своей души. Очисться, Мэри. Стань белой, как снег.
Она вошла в ванную, сбросила туфли, наклонилась, чтобы снять чулки. Потом подняла руки, стащила платье через голову и швырнула его назад, в комнату. На кровать оно не попало, но Мэри не обратила на это внимания, расстегнула бюстгальтер, раскрутила его над головой и отправила в полет вслед за платьем. Теперь трусики…
Она немного постояла перед зеркалом, укрепленном на двери ванной, изучая свое отражение. Может быть, ее лицу и было двадцать семь лет, но к телу это не имело отношения. У нее была хорошая фигура. Чертовски хорошая. Сэму она придется по вкусу. Она пожалела, что он не может видеть ее сейчас. Дьявольски тяжело будет ждать эти два года. Но она вознаградит себя за потерянное время. Недаром говорят, что в сексуальном плане женщина полностью раскрывается лишь после тридцати. У нее будет шанс проверить это.
Мэри снова хихикнула, несколько раз не слишком умело качнула бедрами, послала своему отражению воздушный поцелуй и получила ответный. Затем ступила в душевую кабинку. Вода из горячего крана оказалась почти кипятком, и ей пришлось добавить холодной. После нескольких неудачных попыток отрегулировать температуру, она открутила оба крана до упора и с наслаждением подставила тело под тугие струи.
В комнате теперь стоял мощный рев воды, и все вокруг стало наполняться паром.
Потому-то она и не услышала ни того, как открылась дверь, ни шагов. А потом, когда разошлись половинки прозрачной занавески, она не сразу увидела лицо, почти скрытое туманом.