Мы все показываем только себя – в слове, в деле, в убеждении, в призывании Истины, в собственных снах. – Не надо говорить поэтому, что мы – свидетели Истины, что мы свидетельствуем об Истине или что Истина улыбнулась и помахала нам рукой.
Конечно, нам на Истину не наплевать. Мы ее любим и отдаем ей должное. Но что же делать? Похоже, что себя мы все-таки любим больше.
И что бы ни случилось, в какую бы преисподнюю ни занес тебя ветер, у тебя уже не отнять тех мгновений, которые ты пережил – и, стало быть, есть еще надежда, которая просто ожидает своего часа. Возможно – чтобы забросить тебя в преисподнюю, а может, и наоборот – чтобы указать тебе из нее дорогу.
ОСТАВАТЬСЯ С САМИМ СОБОЙ. Человек, как правило, бежит от себя, тогда как следовало бы остаться с собой. Тогда закончится одиночество, и мир станет похож на лестницу Иакова, где ты и сам, и лестница, и ангелы, и к небесам, спускающими в Преисподнюю, – где ужасы и страдания, так же мало трогают их, как и обещанное райское блаженство.
Что бы мы ни созидали, и как бы величественно ни было бы оно, это созданное, как бы мы ни благоговели перед ним, отдавая ему должное, но все же все оно будет лишь невнятной тенью перед самим фактом созидания и открыто нам все возможными возможности, и значит, главная загадка прячется совсем не в том, что созидается, наполняя нас восторгом, уверенностью и надеждой, а в том, что оно вообще возможно, это созидание хотя Кальвин и Дао были, по-видимому, все-таки правы: так что бы ты ни делал, а время спасения (или гибели) уже наступило и встало у тебя за спиной, не торопя, и не подгоняя тебя.
Знакомство может состояться, если желание обоюдно.
Мы познаем – но и нас познают. И это справедливо. А мы навязываемся, не спрашивая согласия – не от того ли такой печальный результат? Что если с нами просто не желают знакомиться из-за плохого воспитания.
ОБЕЩАНИЯ. Если верить написанному, то Бог только тем и занят, что все время нам что-то обещает, – словно торговка на рынке, расхваливающая перед покупателям свой товар.
Бог наш – Бог обещаний. Евреям Он обещал Машиаха и обетованную землю, христианам – власть над миром и Царствие Небесное, и всем – то, без чего Бог выглядит глупым самозванцем или жалким софистом, рассчитывающим на таких же, как и он, дураков.
И верно: Бог, который бы ничего не обещал, показался бы всем ужасом и неправдой. Ведь если Он ничего не обещает – то может быть – и не требует от нас ничего, кроме нашего Дома, Дома, который давно уже обходят стороной, называя его Пустотой, и не находя для этого другого подходящего имени?
