— Хорошо, — неожиданно подал голос Лёшка и все посмотрели на него, — давайте один спарринг, а потом мы в сторону отойдём и никому мешать не будем.
— Спарринг? — хмыкнул Димка, — не сценку, а именно бой? Эх, Ната-Ната, — он повернулся ко мне, — из-за тебя я сейчас страдать буду…
Я не совсем поняла, что друг имел в виду, но на всякий случай смутилась. Физрука предложение Лёши явно устроило, и мы вернулись обратно на скамейки.
Я сомневалась, что Димке в джинсах, лёгкой кофте и кроссовках будет неудобно. Куда хуже было Лёше, в его дурацкой рубашке и брюках. Но туфли он всё-таки сменил на кроссы — видимо, кто-то из ребят пожертвовал ему свои. Очки друг тоже отдал мне. Они вышли в центр зала и плавно, почти незаметно, изменили стойку. Я смотрела на Лёшу во все глаза. Спина немного сутулого друга резко стала прямой, а ладонь с силой сжала рукоятку. Дима, в отличие от Лёши, держал свой меч двумя руками — но и рукоять у него была длиннее. Как во всяких восточных соревнованиях, мы с Лиской дружно ждали отмашки боя, но её не было. Просто в один миг Лёша сорвался с места и атаковал.
Я думала, у меня сердце остановится от такого страшного удара, но Димка с лёгкостью увернулся и атаковал в ответ. Ничего себе — спарринг. Кажется, они били друг друга по-настоящему, без всяких скидок на дружбу и жалость. Удары сверху, снизу, в бок, почти магический уворот. Это было странно, но высокий и физически развитый Димка больше уворачивался, а Лёшка, который был ниже и коренастее, нападал с уверенностью тяжеловоза. Один раз Диме удалось мазнуть соперника по плечу, на что Лёша ощетерился градом ударов. Бой закончился внезапно, когда Лёшка хитрым приёмом из плеча долбанул Диме по руке, а потом подставил деревянный кончик к горлу.
Наверно, я очень сильно перепугалась, раз вскочила и решительно отправилась к своим ребятам. Разница между боем и сценкой была видна невооружённым глазом. Даже компания Кирилла слегка побледнела и, кажется, зареклась больше трогать Лёшу. Кто бы мог подумать, что наш ботаник окажется настолько сильным! Но всё это я отмечала лишь машинально. Злость. Странная реакция на испуг, но я разозлилась. Не на Диму — на своего нового "парня".
На руке у Димки, чуть ниже локтя, уже наливался синяк. Я догадывалась, что удар был не слабый, но чтоб до такой степени. Это подстегнуло.
— Ну молодец, — прошипела я, вклиниваясь между парнями. Лёшка моргнул, не заметив меня раньше, — сбросил злость, подрался — замечательно! Только зачем на Димке срываться?! Надо было доводить до синяков, а?! Сказал бы мне, мол, пошла к чёрту и не выпендривался! Бесишь!
