— Дурацкий последний вопрос, — пожаловалась я, подсаживаясь к ним, — который про время.
В глазах Лёши я увидела понимание — с английским у друга были такие же проблемы, а вот Ямиров, который в Лондон ездил чуть ли не каждый год, только пожал плечами. Английский Дима знал на отлично. Мы переглянулись с Лёшей и в упор посмотрели на нашего общего друга. Крайний, то бишь тот, кому придется помогать нам с английским, был найден.
— Злые вы, — пробурчал Дима, уловив намёк, и поднялся, — ладно, пойду я, надо параграф повторить.
Я поглядела ему вслед и повернулась к Лёше:
— Ты, надеюсь, со мной посидишь?
— Посижу. Ешь спокойно, егоза, — улыбнулся он. Я не могла не улыбнуться в ответ и, сцапав булочку, спросила:
— Лёш, ты знаешь что-нибудь по делу о нашем отравлении? Я слышала, что там были какие-то символы.
В ответ друг выругался сквозь зубы, и я заметила, что у него исчезли брекеты:
— Сняли, больше не надо носить, — пояснил он на мой немой, но очень явный вопрос, — Нат, откуда ты знаешь про символы? Димка рассказал?
Сдавать Диму мне не хотелось — я уже сообразила, что эта информация не предназначалась для лишних ушей.
— В отделении сказали, — я невинно похлопала ресничками. Он не поверил, прищурился.
— Может быть, они имели в виду что-то другое?
Ха, черноглазый мой, не отвертишься. Я пододвинулась к нему ближе и почти прошептала.
— Нет, говорили именно про те символы, которые появились, а потом исчезли со стены дома Кирилла.
Несколько секунд парень молчал, глядя на меня, а потом пробарабанил пальцами по столу и решил:
— Значит, всё-таки Дима. Ната…
— Я не отстану, Лёш. Мне это важно.
Мы помолчали. Прозвенел звонок. Я быстро докусала булочку, запила соком и только тогда поднялась. Не будь Лёши рядом, вообще бы не спешила. Он протянул мне руку и мы вместе поспешили в класс.
— Хорошо, расскажу после уроков, — сдался Вилюев. Я сдержанно кивнула, но внутри едва не запрыгала от радости. Заметив мою счастливую моську, лицо у Лёшки стало совсем кислым. Я сочувственно похлопала его плечу.
На следующей перемене я наконец-то встретилась с Кириллом. После допроса и обследований парень выглядел уставшим и осунувшимся. В груди заныла жалость — он был такой потерянный и одинокий.
Мы спрятались в проходе между лестницей на первый этаж и запасным выходом. Мимо бегали первоклассники, которым до нас не было никакого дела.
— Нат, поверь мне, не травил я вас. Ты же видела, мы с Олегом и Серым из одной пачки пиво доставали. Серьезно, я сам в шоке после этой истории, — в пятый раз повторял Кирилл, пытаясь меня обнять. Не то, чтобы мне были неприятны его объятия, просто… страшно. Неизвестность пугала. А вдруг я всё-таки ошиблась, и Кирилл тихий расчётливый маньяк?
