Татьяна, дочь Евдокии, приезжала обычно к вечеру. Ночевала одну ночь и наутро, в воскресенье, уже уезжала.
– И куда тебя всё несёт? С дочерью толком побыть не хочешь, – беззлобно ворчала ей вслед Евдокия. – Эх, Таня-Танечка, ведь она твоя семья! Помру я, и кроме Нади у тебя никого не останется.
– Мам, ну зачем ты мне опять всё это говоришь? Мы же уже всё сто раз обсудили! Обустроюсь в городе, жильё нормальное будет, работа человеческая, а не как сейчас, ночная, тогда и заберу её.
Чтобы не слышать, о чём говорит мама, Надя обычно подходила к старому, обшарпанному телевизору и торопливо включала его. Крутила рукоятку, нажимала на кнопки, чтобы сбить изображение, и когда на экране показывалась рябь, слышалось громкое шипение. Девочка стояла возле телевизора, зажав уши, пока не хлопала входная дверь.
После отъезда матери Надя замыкалась и два дня молча ходила по комнатам, беспокойно теребя крестик на шее. Бабушка вздыхала, глядя, как внучка мается, но ничего поделать не могла.
Чтобы хоть как-то развеселить внучку, Евдокия выводила её во двор и занимала хозяйством. Давала пшено, просила мыть поддоны для воды, и Надя с радостью кормила и поила бабушкин птичник.
Особенно ей нравились жёлтые пушистые цыплята, маленькие и беспомощные, они бегали за мамой наседкой и пищали наперебой.
– Пы мэ ы, – пыталась повторить Надя и весело смеялась.
Рано утром девочка убегала из дома, чтобы посмотреть на их мирную, уютную жизнь. Тихо, на цыпочках, подходила к окну, медленно открывала створки и через заднее окно, чтобы не будить Евдокию, выбиралась во двор. Слышался скрип ставен, и чуткая бабушка просыпалась.
– Кто здесь? – Евдокия бросала взгляд на внучку. – А, это ты, шалунья. И опять через окно. Что ж с тобой делать-то? – девочка улыбалась, но ничего не говорила в ответ.
Однажды, когда Надя была во дворе, приехала мама. Не в субботу, а в обычный будний день. Приехала не одна, с новым мужем.
– Ма, ты в хате? Или во дворе? – входная дверь распахнулась, и в комнату вошла Татьяна, а следом за ней – мужчина средних лет, одетый в спортивный костюм на молнии.
– Здесь я, – услышав дочь, Евдокия выглянула из сеней и обеспокоенно посмотрела на гостя. – А мы тебя в субботу только ждали.
– На тебя не угодишь! Знакомься, это Дима, мой муж. Я теперь у него в магазине заведующей работаю, – Дмитрий бесцеремонно прошёл к столу, накручивая на пальце брелок от автомобиля. Взял стул, поставил в центр комнаты и уселся на него.
