— Он тебя не любит!
Очередной злой окрик. То ли упрек, то ли угроза. Действительно, как я могла забыть, что Стас и любовь — несовместимые вещи?
— Тебя он тоже не любит, — я откликнулась с грустной улыбкой, распахивая дверь авто и забираясь в салон. Узкая юбка не облегчала задачу.
— Он все равно будет моим! — мне уверенно сообщили эту истину, видимо, желая, чтобы после этих слов я немедленно испарилась из жизни Стаса. По доброй воле.
— Да, забирай, — я еще раз вежливо кивнула девице и, захлопнула дверь, сочтя наш разговор завершенным. Ключ в замке зажигания легко повернулся, и уже через две минуты я выехала со двора.
Пятница, начинающаяся так паршиво, обещала стать очередным тяжелым днем.
Главное, не признаваться никому, что мне было страшно.
* * *
Черед двадцать минут, приведя в порядок собственные мысли, под бормотание радио я набрала знакомый номер.
— При-ивет, — мырлыкнула в трубку, играя голосом так, чтобы добиться нужного мне эффекта.
Два дня назад проиграв Мите в споре, в течение недели я обязана была будить его по утрам. Кто же виноват, что это непростая задача, тем более по телефону. И тем более с таким соней, как Димка.
— Ммм… — маленькое чудовище что-то невразумительно пробурчало в трубку. А я будто наяву увидела заспанную физиономию парня, с трудом продирающего глаза и силящегося оторвать тяжелую голову от подушки. Наверняка, сегодня ночью он где-нибудь развлекался.
— Эй! Просыпайся! — потребовала категорично, желая поскорее закончить наш разговор. Чем быстрее Димка проснется, тем мне лучше.
— Са-адистка, — Митя отозвался на длинном зевке. — Сколько сейчас?
Ага, знакомьтесь — говорящий будильник Ксения Ветрова. Очень приятно.
— Московское время девять тридцать одна, — сообщила нудным голосом и усмехнулась.
— Кси-иии. Че-ерт. Ты раньше позвонить мне не могла?
— Ты не уточнял, во сколько тебя будить, — я была сама доброта, снова включив опцию «добрый голос». — Утро, мой дорогой, понятие растяжимое.
— Ты шут…… Б***!
Бух…
— Эм..? Ты, что, упал? — уточнила, прислушиваясь к звукам на заднем фоне.
Михайлов изящно и со вкусом матерился. Он единственный из всех моих знакомых делал это с врожденной небрежностью чистокровного аристократа.
— Это был ноут, — наконец, сообщили мне.
Я едва сдержалась от смеха. Ранимая Димкина душа не простит мне даже самого тихого издевательского хмыка. Вину перед ним придется замаливать долго и нудно.
— Был? — переспросила невинно.
Главное не думать о том, что навороченная электронная игрушка Мити летает с его постели с завидной регулярностью. Интересно, а в этот раз приземление было таким же удачным, как и неделю назад?
