После сего знаменательного и бессодержательного разговора — позиции те же, на ход событий не повлияло никак, все, как были при своей решимости, так и остались — я пошел к выходу. До бара доберусь своим ходом на метро.
— Да, вот еще. В моей комнате оружие. Завтра мой деньрод. Я оставляю оружие тебе. Обязательно его проверь. Но только завтра.
— Как хочешь.
— Последняя услуга, твое величество: дай-ка ты мне червонец на дорожку. И, если уж так на меня не надеешься, прикажи, чтобы за мной по мере возможностей приглядывали твои люди. Куда бы я ни пошел.
— Это входит в стоимость билета. Счастливого, насколько это возможно в эти ночи, пути.
Бар. Неизвестно сколько часов или дней. Карты открываются
Все шло именно так, как я и предполагал. Я приехал на «Арбатскую» и просто прошел до «Морского пса». Там меня встретили как и полагается — стволом в ребра и напряженными лицами охраны. Сняли все предметы обихода — часы, нож, даже амулет-скелетик забрали и заперли в какую-то комнатушку без окон. Обстановка хилтоновская, номер-люкс — кровать, унитаз и раковина. Ах да, еще очко для подачи еды. Но мне ее в силу объективных причин никто не подавал. Строить планы побега было явно бесполезно, да и открывать замки голыми руками я не умел. Осталось только сидеть на койке и по ударам сердца отсчитывать время (Я, правда, не был уверен в том, что это сердце, а не его какая-нибудь поддельная имитация). На тридцать восьмой тысяче с чем-то камера моя задрожала и начала, плавно сплющиваясь, закручиваться винтом.
Клянусь, ЛСД не употре…
— АгА! Вот Ты гДе! Мы ИскАли ТеБя.
— Чего вы искали-то? Здесь я сижу.
— Что тЫ РешиЛ дЛя СебЯ? ПоМожешь Ли ты Мне?
— Кому из вас? Вы можете хотя бы договориться, кому говорить в какую очередь?
— ЭтО ЗнаЧит ПреИмУЩество!
Э, стойте-ка, добродию! Голова моя два уха… Что было написано в письме? Игра. Вечная игра Порядка и Хаоса. А я соломинка чтоб к дубине для тяжести привязать. Интересно. У них и так все есть. А нужен им я. Может, им проще меня шлепнуть, чтобы ни себе ни людям? Ладноть, последний тест.
— Назови себя! И это может решить, кого мне поддержать.
В ответ меня буквально раздавило звуком. Упав на пол, я попытался зажать уши, еще не поняв, что звук идет, минуя уши. Это как миллиард органов, размером с Эверест, играющих всего Баха одновременно и калейдоскоп в каждом глазу, причем проворачивают не трубку, а мою голову.
— Понял. Понял. Я вас понял. Мне нужно еще чуть-чуть подумать. Что меня держит здесь?
