— Ты хорошо выглядишь в… одежде, — прокомментировал Дарси, закидывая теперь пустую консервную банку в мусорное ведро.
Я приподняла брови и посмотрела на него.
— Я и до этого была в одежде… она сейчас мокрая.
Дарси посмотрел на меня таким взглядом, будто говорил «да-ладно».
— Платье и куртка открывали слишком много, вот сейчас на тебе достаточно одежды.
Я мысленно улыбнулась.
— Да, ну… пофиг.
Дарси усмехнулся.
— Тебя ведь буквально убивает носить мою одежду?
Нет, и поэтому я раздражена.
— Можешь в этом не сомневаться, — это все, что я сказала.
Я не хотела лгать, потому что ненавидела ложь, поэтому единственным вариантом было сменить тему.
— Который час? — спросила я.
Дарси посмотрел на стену позади Эйнштейна и сказал:
— Половина одиннадцатого.
Я расширила глаза.
— Вечера?
Дарси кивнул.
— Завтра канун Рождества.
Я нахмурилась.
— Я не хочу пропустить Рождество.
Дарси склонил голову набок, когда посмотрел на меня.
— Мы и не пропустим. Наши мамы придут сюда и откопают нас голыми руками, прежде чем позволят нам пропустить Рождество.
Я рассмеялась, и покачала головой.
Уверена, наши мамы могут сделать что-то такое.
— Так… — сказал Дарси.
Я хотела улыбнуться, потому что он качался вперед-назад с пятки на носок и смотрел на меня.
— Так, что? — спросила я.
Дарси пожал плечами.
— Так… уже поздно. Пора спать.
Он отправлял меня спать.
— Ты хочешь положить меня в кровать? — дразня, спросила я.
Он пожал плечами.
— Зависит от тебя. Если ты спокойно пойдешь в мою спальню, то нет, но если ты побежишь от меня, то да.
Мой желудок сделала сальто, сердце стучало в груди, а между моих бедер запульсировало. И это напугало больше всего, потому что у меня никогда не было подобного желания к Дарси… до этого момента.
— Я, э-э, хорошо, пойду в кладовку, — сказала я и попыталась пройти мимо него.
Дарси щелкнул языком и схватил меня за талию своими руками, когда я попыталась пройти мимо. Он притянул меня к себе, и моя спина оказалась напротив его груди. Я могла чувствовать своим телом тепло от его тела.
Господи.
Почему я так реагирую на него?
Это же был Дарси.
Тот же Дарси, который сводил меня с ума.
Тот же Дарси, который был моим врагом на протяжении двадцати лет.
Тот же Дарси, который ненавидел меня так же сильно, как я ненавидела его.
Мое тело, и теперь и мой мозг, казалось, не беспокоились, потому что мне нравилась его близость, его прикосновения.
Мне чертовски нравилось, что Дарси прижимал меня так близко к себе.
Что, черт побери, мне теперь делать? Отправить себя в дурдом?
