Я кивнула и вместо больших глотков начала делать маленькие. Через полчаса я была уже на своем третьем WKD, когда как у Бранны это была уже третья водка с колой (она сказала мне, как назывался её напиток, когда я спросила).
— Мне нужно пописать, — заявила я, как раз в том момент, когда Бранна подскочила со своего места и начала танцевать под песню Ашера «Scream».
— Мне пойти с тобой? — прокричала Бранна.
Я оглянулась через плечо: возле затемненной области была неоновая табличка, указывающая, что там находилась дамская комната. Снова повернувшись к Бранне, я покачала головой.
— Нет, все в порядке. Я вернусь через секунду.
Бранна на мгновение задержала взгляд на мне, а затем кивнула.
— Не выходи ни с кем и не бери ни у кого напитки или ещё что-нибудь, если будут предлагать, ясно?
Я кивнула:
— Да.
Развернувшись, я обошла нескольких людей и через немного более свободную часть клуба направилась в дамскую комнату. Сделав свои дела, помыла руки, а потом вышла из уборной.
Буквально в двух шагах от двери в туалет какая-то девчонка споткнулась и полетела головой вперед. Я знала, что, если не поймаю её, то её лицо встретится с полом, поэтому так я и поступила, даже если это и отозвалось адской болью в моем ушибленном боку.
— О, боже мой! — выкрикнула девушка, а затем рассмеялась, когда я помогла ей твердо встать на ноги.
— Ты в порядке? — спросила я её, выпутываясь из её хватки и прижимая руку к животу.
Кивнув, она подняла на меня взгляд. Сейчас лучи стробоскопа снова загорелись, поэтому мне хорошо удалось рассмотреть её лицо.
— Спасибо, крошка, это правда было очень близко. Ты спасла меня, — просияла она, а затем обернулась. — Она спасла меня! — прокричала она всем и никому.
Я тихо рассмеялась больше от неловкости, нежели от восторга, и опустила голову, приготовившись уже пойти своей дорогой, но неожиданно прямо передо мной, выступив из затемненной части клуба, появилось тело.
— Какого черты ты тут делаешь?
Я сразу же узнала этот голос, потому что ненавидела этот гребаный голос. Именно по этой причине, подняв голову и встретившись с яркими серебристо-серыми глазами Доминика, я зарычала.
— Не твоё собачье дело, ты, придурок, а теперь свали нахрен с моей дороги! — огрызнулась я, стараясь звучать разозлившейся, а не напуганной, какой в последнее время рядом с ним я себя и ощущала. Когда Доминик был поблизости, все моё тело становилось гиперчувствительным.
Он ухмыльнулся и приблизился ещё на дюйм. До этого нас и так разделял всего дюйм, поэтому теперь этот урод прижимался ко мне.
