Я не могла поверить, что позволяла этому происходить. И я прекрасно осознавала, что случится, если позволю этому продолжиться, но решила — будь что будет. Возможно, это было неправильно, но здесь и сейчас мне так не казалось.
Доминик протянул руку, чтобы расстегнуть мой бюстгальтер, но как раз в этот момент дверь его спальни открылась.
— Доминик, ты пойдешь на пробежку с… ох, черт, извините.
Я вскрикнула, прикрывшись руками, даже несмотря на то, что тело Доминика в любом случае полностью закрывало меня.
— Алек, бро, свали, нахрен, отсюда, — прорычал Доминик, оглядываясь через плечо.
— Уже ушел, — ответил Алек, а затем послышался щелчок двери.
Я закрыла глаза. Можно было только представить, что подумал Алек. Со своего места он смог увидеть голую спину Доминика и мои голые, потому что юбка была задрана, ноги, обернутые вокруг него.
— О, боже мой, — прошептала я.
— Прости за это, детка. Так, где мы там остановились? — спросил Доминик в соблазнительном тоне.
Он что, серьезно?
— Я собиралась одеться и пойти домой, — ответила я и оттолкнула его.
Моё лицо горело ярко-красным, пока я, оглядываясь по сторонам, подбирала свою одежду. Снова надев блузку, я застегнула и заправила её в юбку, после чего через голову натянула джемпер. Затем я подхватила свой рюкзак и набросила его на плечи.
Не сказав Доминику ни слова, я направилась к двери, и это вывело его из себя.
— И что, просто уйдешь, вот так? — огрызнулся он.
Я не могла смотреть ему в лицо, поэтому остановила взгляд на его по-прежнему оголенной груди.
— Это неправильно, мы даже не нравимся друг другу, поэтому не должны были целоваться или делать ещё что-то, кроме как игнорировать друг друга. Я ценю то, что ты сделал для меня сегодня, правда, но это ничего не меняет, ты по-прежнему мне не нравишься.
Доминик нахмурился.
— Я понял это, но думал, что мы могли бы исправить ситуацию…
— С помощью секса? — ахнула я.
— Эм, это, конечно, неплохой способ, но…
— Какой же ты урод! Ты думал, соблазнишь меня — и я волшебным образом перестану тебя ненавидеть? — выкрикнула я, а затем расширила глаза. — Так вот что ты имел в виду этим утром, сказав, что отплатишь мне, не при этом делая больно физически? Ты хотел лишить меня девственности, зная, что я потом пожалею об этом, и тем самым ранить эмоционально? Вот что здесь только что происходило?
Доминик покачал головой.
— Нет, нет, я не должен был говорить всего этого, детка…
— Не называй меня так. А теперь, свали, нахрен, с моей дороги! — прорычала я.
