Внезапно Ана почувствовала, что на нее упала тень, и открыла глаза.
Перед ней стоял Эрик Ганн. Стоял и улыбался.
Ана выпрямилась, подавив в себе готовый вырваться крик.
— Будь ты проклят! Вон отсюда! — придя в себя, хрипло закричала Ана.
Эрик ткнул пальцем ей в подбородок.
— Кто это может меня заставить?
Ана вскочила на ноги и в ярости толкнула его.
— Убирайся отсюда к чертовой матери, пока я не вызвала полицию!
— Да, дорогая, ты всегда любила крепкие выражения! — фыркнул Эрик. Его густые черные волосы блестели на солнце, словно антрацит, с нарочитой небрежностью на один глаз спускалась прядь. Ана была уверена, что он потратил уйму времени, придумывая себе прическу. Сунув большие пальцы в карманы линялых джинсов, он изо всех сил старался казаться хладнокровным. Впрочем, он и был таким. Его вид напоминал работягу-чернорабочего с вкрадчивым взглядом и узкими бедрами.
«Что он тут корчит из себя? — подумала Ана. — И что стряслось с Гарри Дамоном?»
Лицо Эрика расплылось в насмешливой ухмылке.
— Знаешь, малышка, — произнес он шутовским тоном, который она хорошо помнила. — Иди и зови своих вонючих ментов… У меня для них есть очень завлекательные истории. Вообще-то говоря, у меня их две. Взять, например, последнюю. Мне пришлось отлеживаться на кушетке у приятеля всю ночь. Похоже, какому-то типу очень захотелось дать подзаработать одному из дорогостоящих хирургов. Мне повезло, что нашелся парень, который вовремя подкинул мне деньжат. Иначе все могло кончиться печально. Я не вносил медицинскую страховку и всегда ненавидел докторов. — Он сделал шаг к Ане, похотливым взглядом окинул ее тело, прикрытое лишь бикини, и с явной угрозой посмотрел на нее. — Как ненавижу неблагодарных сук, которые удирают, да еще переезжают меня, вместо того чтобы сказать «спасибо тебе, с тобой было приятно трахаться» и прислать по почте открытку.
— Спасибо тебе? Тебе спасибо?! — Ана задохнулась от ярости. Ее ногти впились в ладони, когда она встретилась взглядом с человеком, который провел ее через ад. Ему доставляет это удовольствие! Эта мысль обожгла ее, и в ту же минуту она подумала о своей уязвимости, поскольку была почти обнаженной. Она схватила свисающий с шезлонга белый халат, сунула руки в рукава и быстро завязала пояс, моля Бога, чтобы Эрик не заметил, как дрожат ее руки.
— Ну зачем ты все это прячешь? — тем же шутовским тоном произнес Эрик. Он протянул руку, желая показать, что намерен развязать пояс. — Тут нет ничего такого, чего я не видел. Разве не так?
