— Ну, это вполне нормальная реакция, Ева… я могу вас так называть? Пожалуйста, наденьте эти перчатки… возможно, там есть чьи-то отпечатки пальцев.
Ева кивнула, натянула тонкие хлопчато-бумажные перчатки и направилась к письменному столу, цвета слоновой кости, что стоял у большого окна, выходившего на Центральный Парк. Она открыла средний ящик и осторожно вынула оттуда зеленоватый конверт. Казалось невероятным, что здесь, в ее уютной солнечной квартире, устланной роскошными коврами и обставленной любовно подобранной мебелью, где она грелась у отделанной розовым мрамором камина, в окружении столь дорогих ее сердцу вещей: хрустальной статуэтки балерины, подаренной ей Нико в день рождения; картины Дега, купленной ею после выхода двадцать пятой обложки журнала «Мода», бежевого пледа ручной вязки, который прислали ей из дома во время ее первой зимы в Нью-Йорке, ей угрожала неведомая опасность. Она была рада передать конверт в руки Максин. Ей было противно прикасаться к нему.
Максин к тому времени успела натянуть вторую пару перчаток.
— Я понимаю, что конверт прошел через многие руки, но здесь кто-нибудь, кроме вас, трогал его?
— Нет.
— Хорошо. Мне нужны отпечатки ваших пальцев для сравнения.
Лоскут золотистого ламе сверкнул на солнце, когда Максин вынула его вместе с единственным листком разлинованной зеленой бумаги. Прищурившись, она прочитала:
«Хорошенькое платье хорошенькой девочки. Но мне очень хочется узнать, как ты выглядишь голенькой. Когда-нибудь я это выясню. Билли Шиэрз».
Максин внимательно изучила мелкие, аккуратные буковки подписи. Билли Шиэрз. Остряк. В глаза Максин сразу же бросилась двойная завитушка внизу буквы «з». И еще: имя показалось ей знакомым. Она не могла припомнить, где его слышала, но она готова была спорить на трехкаратовый сапфир, который сверкал на пальце Евы Хэмел, что Ронсон найдет это имя в своем компьютере.
— А первое письмо было подписано тем же именем?
— Да. Билли Шиэрз. И мне запомнилась завитушка на последней букве.
— Постарайтесь как можно точнее вспомнить, что было написано в первом послании. — Максин внимательно наблюдала за выражением лица Евы.
— Я помню абсолютно точно. Эти слова врезались мне в память. — Ева шагнула к диванчику, где Беспризорница грелась на солнце. Она подняла ее и прижала к плечу. — Там было написано: «Я уверен, что в постели ты такая же зажигательная, как и в этом платье. Когда-нибудь я это выясню».
В комнате воцарилась тишина. Слышно было лишь, как мурлычит кошка да шуршит лента монитора. Ева снова села в кресло напротив мисс Гудмен.
