, как Миннеаполис и Сент-Пол.
— Cara mia[11], — мурлыкал Нико, целуя шею и пышные груди.
Он вдыхал аромат розовой воды, которой пахли ее волосы, ощущая легкое теплое дыхание над ухом, когда ее язык касался его чувствительной мочки. Засмеявшись, он осыпал роскошное тело еще более горячими поцелуями. Она была богато одарена природой — красивая, умная и искусная в любви.
Оба не заметили, как соскользнуло на пол парчовое одеяло, пока они, извиваясь, предавались любовной игре. Телефонный звонок стоявшего на керамическом столике аппарата прозвучал словно визг пилы в первозданном лесу.
— Проклятье! — сказал Нико.
— Может, продолжим?
— Вдруг это Бьяччино, — извиняющимся тоном сказал Нико и взял трубку.
— Нико, дорогой!
До чего же не кстати! Нико скатился с разгоряченного игрой женского тела и сел в кровати.
— Bambina! — воскликнул он. — Я только что думал о тебе!
Голос Евы дрожал, его заглушали помехи на линии. Откуда-то появилось ощущение, что произошло нечто неприятное.
— Нико. — Ева сделала небольшую паузу. — Я тоже думала о тебе. Я должна тебе что-то сказать. Я хотела рассказать все при встрече, но это не терпит отлагательства. Ты можешь сейчас говорить?
— С тобой — всегда, bambina. Что случилось?
В это время Марго с проказливой улыбкой протянула к нему красивую тонкую руку. Ее пальцы стали поглаживать густые черные завитки на его груди, затем спустились ниже, к животу, где волосы переходили в настоящие джунгли. Чтобы окончательно отвлечь его, она соблазнительно развела бедра. Однако у Нико настроение явно изменилось.
Он схватил Марго за запястье, его глаза сверкали. «Не сейчас» — ясно сказали они. Она снова откинулась на подушки, наблюдая за тем, как во время разговора у него менялось выражение лица.
Из батареи центрального отопления вырывался пар, отчего окна величественного отеля «Виа Терранова» запотели. Однако Нико не замечал ни свиста вырывающегося пара, ни солнечных зайчиков, отражавшихся от опорожненной наполовину бутылки вина, стоявшей на полу, ни выражения лица Марго, возлежавшей голой на кровати в стиле Людовика XV и с любопытством наблюдавшей за ним.
Он воспринимал лишь отдаленный, но волнующий и близкий голос Евы, которая говорила так быстро, что он с трудом улавливал смысл.
— Нико, мне нужно так много тебе рассказать, что я даже не знаю, с чего начать. Только обещай, что не будешь сердиться из-за того, что не посвятила тебя в это раньше.
— Сердиться? Когда я последний раз сердился на тебя, Ева?
