Эндрю коснулся плеча Тери.
— Завтра, — сказал он многозначительно.
Тери с пониманием встретила его взгляд.
После их ухода она какое-то время ходила по комнате, тщетно пытаясь успокоиться.
«Какое свинство! Какая грязь! Мне понадобится не один час, чтобы все это убрать!»
Впрочем, это было гораздо лучше, чем думать о том, что произошло.
Тери стала с остервенением греметь посудой. Она выгребла из кастрюли остатки еды в пластиковый контейнер, затем спрятала все это под раковину, выскребла, высушила кастрюлю, кое-что сунула в холодильник и неподвижно уставилась на него.
«Господи, кажется, я схожу с ума!»
Она посмотрела на часы в кухне. Ее охватило беспокойство. Было одиннадцать сорок пять. Куда ушел Брайен? Вернется ли он?
Тери побежала в спальню, открыла ящик тумбочки и стала лихорадочно рыться в поисках хрустальных четок. Она нашла их под старыми квитанциями, чеками, ленточками и бросилась с ними на колени рядом с кроватью, как когда-то делала это, будучи совсем маленькой девочкой. В смятении она прошептала:
— Прости, Господи, ибо я согрешила.
Тери поковырялась вилкой в салате, задавая себе вопрос, зачем она его взяла. Горячий кофе — это было единственное, что сейчас способен воспринять ее желудок. При мысли о том, что ей предстоит рассказать всю правду о своем прошлом, у нее пропал аппетит.
Она посмотрела на часы. Час сорок пять. Может быть, он не придет, и тогда ей не придется ничего рассказывать. Она почувствовала спазмы в желудке. Если он не придет к двум, она уйдет. Хильда назначила миссис Кемпбелл на два тридцать. Из всех клиентов Тери она была самой щедрой на чаевые, особенно в канун праздников.
Да, как бы не так. Тери глотнула кофе и обожгла язык. Она знала, что не уйдет отсюда, не повидав Эндрю.
В этом кафе всегда бывало много детей всех возрастов, которые сновали между столами, просили родителей дополнительно заказать жаркое, кетчуп или пирог на десерт. Маленький мальчик поскользнулся на луже разлитого сока и врезался в руку Тери. Кофе выплеснулся на салат.
— Простите! — он захихикал, выпрямился и поправил кепку на голове. Тери невольно тоже улыбнулась, видя, с какой мальчишеской непосредственностью он бросился в погоню за братом.
Ему лет девять, подумала она. Когда-нибудь у нас с Брайеном будет свой девятилетний сын. Внезапно сердце ее горестно сжалось. Если только Брайен вообще пожелает заговорить с ней. В этот момент ей казалось это маловероятным.
Он вернулся ночью и не произнес ни единого слова. Тери притворилась спящей. Он не прикоснулся к ней, лег, сразу отвернулся и, кажется, заснул. К ней же сон не приходил еще очень долго.
