К вечеру я напоминала призрак самой себя. А еще заметила, что другие девушки, даже мои подруги, сторонятся меня. Что ж, новости распространяются быстро. Откуда мне знать, не подслушивал ли кто-нибудь у кабинета Симоны? А может, удалось получить весточку из внешнего мира? У меня не было сил даже обижаться. Надо раздеться и лечь спать. Чтобы завтра утром… Что? Что мне делать завтра? Послезавтра? Через месяц, год? Моя жизнь в один момент потеряла смысл. Все, к чему я стремилась, рухнуло, поставив под вопрос само мое существование.
Но я убеждала себя, что все разрешится. Раз Анри невиновен, его освободят. Ведь освободят же? Решила пойти к себе. Нужно поскорее уснуть, и тогда приблизится миг, когда все встанет на свои места. Только дойти до комнаты я не успела.
— Полина! — окликнула меня мадам Жаннетт. — Пройди, пожалуйста, в кабинет директора.
Снова? Что-то изменилось? К добру или нет? Я поспешила за наставницей. Сердце билось гулко и быстро-быстро, когда во второй раз за день распахнула дверь в кабинет мадам Симоны. И снова она была там не одна. Напротив нее в кресле сидела моя матушка.
— Полли! — кинулась она ко мне, стоило войти, и стало заметно, что она в ужасе. — Собирайся немедленно, я забираю тебя из коллежа.
— Но почему? — Я смотрела на маму — и не понимала. — А как же диплом? Выпускной?
— Вы уже сдали все экзамены, Полина, ваше обучение завершено, — чопорно сказала Симона. — Поэтому вот ваш диплом.
И на стол лег свиток с тремя печатями — моя цель и мечта, потому что окончание коллежа означало свадьбу с Анри. Но теперь меня ничего не ждет, и появление матери расставило все по местам. Не будет никакой свадьбы. Ничего не будет.
— Благодарю, мадам Симона, — ответила я. — Эти годы дали мне не только знания, но и уроки жизни, я не забуду их.
Раз мне больше здесь не место — что ж, стоит поторопиться. Потому что в стенах коллежа я ограничена, а мать сможет рассказать, что случилось на самом деле. Чтобы Кристина Лерьер — и не знала? Этого не может быть. Матушка была одной из первых леди столицы и знала решительно все. Поэтому я холодно простилась с мадам Симоной — холоднее, чем хотелось бы, но мы все сказали друг другу еще днем. Затем обняла мадам Жаннетт — она всегда хорошо ко мне относилась, хоть и бывала порой излишне строга. Подругам не сказала ни слова, они шарахались от меня, будто от прокаженной. Хотя в их глазах стояли слезы. Что ж, вот и перевернута очередная страница моей жизни. Счастливая страница, в которой у меня было будущее. А сейчас я боялась, потому что не знала, каким будет следующий шаг. Знала только, что как раньше уже не будет.
