— Что же наш опустившийся глава? Будет предаваться отчаянию? Станет ныть на судьбу? Рассказывать всем, как несправедлив мир? Сопьется? Вот уж нет! — Виктор Семенович рубленных жестом отвергает подобную возможность, — Он сожмет зубы, соберет волю в кулак, отринет мрачную действительность и возьмется за работу! Прокачает новое тело, отточит навыки, расширит познания, заслужит уважение и деньги! Год, два, пять, десять — и он решительно и неотвратимо поднимется до «гаммы»! Не знаю, сколько это займет — может, жизнь или больше — но рано или поздно ты вновь увидишь этого парня на вершине пирамиды! Он возьмет свое, потому что на меньшее просто не согласен!
Голос мужчины гремит, странным образом резонируя со стеклом. Чуть приседаю под напором его убежденности, не в силах противостоять ауре непоколебимой уверенности, растекающейся от седовласой фигуры.
— Ну в второй, внезапно взлетевший «эпсилон»? — пренебрежительно морщится комитетчик, — Как он воспользуется подарком судьбы? Разовьет успех? Приумножит подвернувшееся богатство? Использует власть и силу во благо? Ха! Три раза ха!
Виктор Семенович брезгливо фыркает, показывая, насколько он не верит в подобный расклад.
— Он будет делать то, к чему привык: прожигать жизнь, бездумно тратить, предаваться низменным наслаждениям, убивать тело и разум в наркотическом и алкогольном экстазе, многократно усиленном за счет внушительного состояния. Год, два, пять… Десяток лет непрерывной деградации, и ты увидишь его там же, где и прежде — возле общественной кормушки без гроша за душой!
Нарисованная картинка заставляет содрогнуться. И не только из-за своей мрачной обреченности и безысходности. Гораздо больше пугает ее потрясающая правдоподобность!
— Так что же выходит? — грозно заключает Виктор Семенович, — Дело-то вовсе не в начальных условиях и не в правилах игры? Не в неравенстве, не в генетической предрасположенности и не во внешнем влиянии… Все дело в том, что один решил! Твердо решил добиться максимума возможного! И не сворачивает с намеченного пути. А второй…
Мужчина безнадежно отмахивается ладонью, показывая где место безвольным идиотам. Он проходит обратно к столу, привычно занимая место во главе.
— Знаешь, по разным оценкам, около девяноста процентов человечества гниет на ранге «эпсилон», — сухим тоном сообщает глава Комитета, — Добровольно, заметь! Никто их не держит, не заставляет быть никем! Просто… Это их выбор. Сознательный или нет — понятия не имею. Ответ-то простой, нужно только уметь его принять. Правда в том, что им насрать! На себя, на окружающих, да и на человечество в целом…
