Стою неподвижно, боясь пошевелиться. Кажется, что стоит дернуться, и случится нечто ужасное, отвратительное. Напряжение медленно нарастает; проходит, должно быть, не меньше пары минут.
Внезапно в глазах живого трупа возникает крохотный отголосок мысли. Беззубая челюсть отваливается вниз, обнажая кости, давно лишенные губ. Вместе со струйкой гнили изо рта вырывается тошнотворное бульканье, каким-то образом складывающееся в отдельные слова.
— Привет, Тей, — хрипло выплевывает тело, — Я тебя ждал. Знал, что придешь…
Мозг острой болью пронзает неожиданное узнавание. И вместе с ним приходит невероятное, непобедимое отвращение. Не в силах больше сдерживаться, склоняюсь пополам; мощными толчками наружу выходит недопереваренный обед.
Приступ рвоты заканчивается, когда желудок полностью опустел. Медленно выпрямляюсь, судорожно стараясь отдышаться. Не придумав ничего лучшего, вытираю губы рукавом. В воздухе царит такая вонь, что еле сдерживаюсь от новых судорог. Наконец, кое-как успокоившись, нахожу в себе силы вновь посмотреть в глаза лежащего бедолаги.
— Август Нэш, — удивляюсь собственному хрипу, — Что, черт возьми, ты с собой сотворил?!
При звуках собственного имени человек болезненно морщится. Болезненно в прямом смысле — заметно, что каждое движение причиняет ему значительную муку.
— Что сотворил? — отвратительно булькает гнилостный труп, — Сначала кайф. Потом дурман, гриф и пыльца. Под конец просто порошок. Жуткая химическая штуковина, от которой мозги съезжают набекрень, а тело разлагается заживо. Боюсь, это финал; назад возврата давно уже нет…
Тяжело моргнув, Нэш переводит дыхание. Отравленный воздух вырывается из пересохшего горла; судя по всему, последний раз он разговаривал очень давно.
— Прошел год? — патетически вопрошает Август, — Тут время словно остановилось… Кажется, у меня осталось еще пара доз… А потом — все…
— Ты спятил! — с печальной яростью отступаю на шаг, — Тебе нужна помощь! Лечение!
Раздается громкое уханье, сопровождаемое болезненным стоном.
— Не смеши! — сипит наркоман, — А то сдохну раньше времени… Забудь, Тей! Я уже все… Нет больше Августа. Как и Сопротивления…
Как ни прискорбно, но я понимаю, что Нэш прав. Злость уходит, уступая место скорби и жалости. Не знаю, почему парень уничтожил себя, но назад возврата нет. Из такой ямы ему не выкарабкаться. Во всяком случае, самостоятельно.
— А где Франко? — устало спрашиваю у погибающего.
— Франко… После той схватки я лично оплатил его лечение. Обеспечил лучших врачей, полное восстановление… Но Моро обиделся. Или разочаровался, не знаю. Решил, что я предатель. Впрочем, возможно, так оно и есть. Я всех подвел…
