— Кушайте на здоровье! — сказал вслух, усмехнувшись, Ипат, и зашагал к дому. На душе стало горько: «Сколько добра пропадает». До сих пор приходилось создавать, выращивать и вдруг надо портить, резать, закапывать. Хлеба зеленые остались не сняты. И какие хлеба. Такого урожая давно не было. В огородах, в саду — все тянется, наливается, словно дразнит.
Вернувшись домой, Ипат занавесил окна, зажег лампу, принес винтовку и занялся чисткой. Часа два возился с винтовкой. Потом собрал себе в мешок необходимые вещи, приделал лямки, когда начало светать ушел в сарай спать.
Чутко спал дед. Каждый шорох слышал. Зашуршала мышь в сене — слышит, пролетел где-то стороной самолет — слышит, пропел оставленный петух — слышит. Слышал, но не просыпался и только, когда шум моторов, лязганье, скрежет гусениц приблизился к деревне — проснулся.
Немцы.
Перебрался дед к стенке сарая, зарылся в сено, прильнул глазом к щели: в одну сторону видна дорога через деревню, в другую — просматриваются огород, сад и лес. Долгое время никого не было видно, но вот с треском въехали в деревню мотоциклы, промчались по дороге, развернулись на перекрестке и укатили обратно. Разведчики.
Опять наступила тишина. Пропел одиноко петух. «Быть тебе сегодня в немецком брюхе», — подумал дед. Заскрипели танки. Штук десять их въехало в деревню. Остановились около разбитого кооператива. За танками появились мотоциклы, грузовые машины с людьми, броневики. Много их было. Начал дед считать, да бросил. Мотоциклы проехали вперед. Часть грузовиков осталась в деревне, с них соскочили люди, разошлись в разные стороны. Оживление в деревне началось такое, что дед не успевал следить за всем.
Вдруг Ипат заметил, как трое людей побежали в его сторону. Старик затаил дыхание. Немцы вошли во двор. Осмотрелись. Один из них, видимо, старший, сказал что-то и все направились к дому. Двое остались около дверей, а третий — худой, высокий — ушел внутрь. «Глиста», — подумал дед. Скоро немец вышел обратно, козырнул старшему. Поговорили. «Глиста» побежал за ворота, а двое вошли в дом. «Постой себе облюбовали», — решил Ипат. Дед не ошибся. Во двор въехала машина, на подножке которой стоял высокий. Люди выскакивали, вынимали вещи, переговаривались, один за другим входили в дом.
Под ложечкой у Ипата заныло. «Что они там делают, непрошенные гости». Было желание выбраться из сарая, да выгнать.
Стерпел. Выгнать не выгонишь, а убьют наверняка. О смерти Ипат не думал. Давно решил, что «двум смертям не бывать, одной не миновать», но хотелось умереть не зря, чем-нибудь сынам помочь и за Семена Демина отомстить.
