Рейх. История германской империи | страница 116
Утром 9 ноября рейхсканцлер принц Макс Баденский вторично после 7 ноября сообщил мне, что социал-демократы… требуют моего отречения от престола. Того же мнения придерживаются и остальные члены правительства, ранее выступавшие против моего отречения. Так же обстоит дело и с партиями, имеющими большинство в рейхстаге. Поэтому он просил меня немедленно отречься от престола, ибо в противном случае в Берлине можно ожидать кровопролития и настоящих уличных боев; небольшие стачки уже начались.
Я тотчас же вызвал к себе фельдмаршала Гинденбурга и генерал-кватирмейстера генерала Тренера. Последний еще раз доложил, что армия не может больше сражаться и хочет прежде всего покоя, поэтому необходимо во что бы то ни стало заключить перемирие и притом как можно скорее, ибо армия имеет продовольствия лишь на 6–8 дней и отрезана от всякого подвоза мятежниками, занявшими наши продовольственные склады и мосты через Рейн… Я хотел избавить свой народ от гражданской войны. Если мое отречение было действительно единственным средством, то я готов был отказаться от звания германского кайзера, но не хотел отречься от прусской короны. Я желал остаться прусским королем и быть по-прежнему среди своих войск, ибо вожди армии заявили, что в случае моего полного отречения офицеры поголовно уйдут, и тогда армия, лишенная командиров, устремится на родину, нанося ей вред и подвергая ее опасности…
Максимилиан Баденский (1867–1929) – баденский принц из династии Церингенов, немецкий политик и военный деятель, последний канцлер Германской империи (с 3 октября по 9 ноября 1918 года). Объявил об отречении Вильгельма II и покинул свой пост, передав полномочия Фридриху Эберту. Его именем назван дворец принца Макса в Карлсруэ
Но рейхсканцлер, не дожидаясь моего ответа, возвестил от своего имени о моем якобы состоявшемся отречении и об отказе от трона кронпринца, которого по этому поводу вообще не запрашивали. Он передал правление в руки социал-демократов и призвал г-на Эберта на пост рейхсканцлера. Обо всем этом мне было передано по беспроволочному телеграфу, и вся армия читала эти телеграммы. У меня выбили из рук возможность самостоятельно решить – остаться мне или уйти, сложить ли с себя кайзеровское достоинство, сохранить ли прусскую королевскую корону. Армия была тяжело потрясена ложным представлением о том, что ее король в критический момент бросил ее…
После получения радиограммы мое положение стало тяжелым. Войска, правда, стягивались к Спа, чтобы обеспечить нормальную работу главной квартиры. Но высшее военное командование полагало, что нельзя уже рассчитывать на безусловную верность войск в том случае, если из Аахена и Кельна подойдут восставшие солдаты и наши части будут поставлены перед необходимостью вооруженной борьбы со своими товарищами. Все мои советники рекомендовали мне поэтому оставить армию и уехать в нейтральную страну, чтобы избежать «гражданской войны»…
