— Путаное какое-то дело.
— Что-то вы долго его распутываете.
— И не говорите, Дмитрий Константинович! И где я только не был! И в лечебном отделении у больной, и с мамашей ее беседовал, и по телефону с Володей разговаривал.
— Каким Володей?
— Другом Юлии, который в Челябинском политехническом институте учится и от которого она поздравление получила.
— Хорош друг, — усмехнулся я, — от поздравлений которого девушка в больницу ложится. Подальше бы я держался от таких друзей.
— Да я думаю, дело не в поздравлении, хотя мать ее, Пелагея Егоровна, настаивает на том, что заболевание началось сразу после того, как Юлия получила и прочитала эту открытку.
— Так что же, давайте и обсудим первое предположение, Антон Алексеевич. Надо же с чего-то начинать? Может, у вас есть другое предположение?
— Давайте. Только мне кажется, идем мы, как сказали бы охотники, по ложному следу.
— Так ведь мы с вами врачи, а не охотники. Расскажите, каковы отношения между ними, Юлей и Володей. Хотя нам только и не хватало, как рассматривать личные отношения больных!
— Ничего не поделаешь. С чем только не приходится иметь дело врачу. Знакомы они года три. По мнению родителей, любят и уважают друг друга.
— А молодых-то вы спрашивали?
— А как же! Здесь мы имеем тот случай, когда мнения сторон совпадают. Однако за последнее время отношения их несколько изменились, и надо сказать, к худшему. Они стали иногда ссориться: например, в последний приезд Владимира на зимние каникулы у него произошла серьезная размолвка с Юлией.
— А вы не пытались узнать — почему?
— А как же! Девушка не хотела мне говорить, так мать рассказала. Дело в том, что Володя сделал Юле предложение — выйти за него замуж. А она отказалась. Я спрашивал, почему. Дочь молчит, а мать не знает. Говорит только, что девушка стала дразнить паренька: «Наверно, завел себе там, среди студенточек, какую-нибудь, раз только сейчас предложение мне делаешь». И еще что-то в этом же роде. Ну, тот вспылил, хлопнул дверью и ушел. В тот же вечер уехал, не простившись, в Челябинск. Ну, а Юля проплакала всю ночь. Вот как оно бывает у молодых. В течение месяца он ей ни одного письма не прислал. А раньше писал на неделе по два-три.
— А она ему писала или нет?
— Нет! Девичья гордость не позволяла. Она и сейчас считает, что он во всем виноват: уехал на два дня раньше и не простился.
— Родители-то молодых и те извелись. Ходят друг к другу каждую неделю, а что предпринять — не знают. Ведь они думали породниться.
