Я, поджав ноги, уселся на циновку. Попробовал привалиться спиной к стене, но быстро понял, что со скованными руками комфорта такая поза не добавляет. Кое-как устроился в углу, подперев стену плечом. В очередной раз пожалел, что в своё время не выспросил у Юна, как называется техника, позволявшая ему оставаться сухим под проливным дождём. Возможно, если бы знал, мог бы сейчас обеспечить себе более сносное существование. Холод, идущий от бетонного пола и стен, пока ещё не пронизывал насквозь, но я догадывался, что это ненадолго. Да ещё скованные руки.
Теоретически, порвать звенья, соединяющие браслеты, избранному моего уровня — раз плюнуть. С этим я, пожалуй, и в самом начале постижения техник справился бы. А в нынешнем состоянии смогу не только дверь камеры вынести — само здание тюрьмы сравнять с землёй, если понадобится. Теоретически. Фактически же, разорвать наручники означает открыто признаться в своей избранности. Ну и за раскуроченную тюрьму мне вряд ли спасибо скажут.
Я посидел, размышляя. Руки затекали всё больше. Да и чёрт с ней, с секретностью, в конце концов! Можно подумать, кто-то здесь чего-то обо мне не знает. Тюрьму разносить — перебор, конечно, всё-таки в Шужуане мне ещё жить, и добавлять себе проблем с властями не хочется. А вот от наручников освободиться сто́ит, пока руки окончательно не отсохли.
Я вдохнул — как делал каждый раз, собираясь активировать технику.
Длинная Рука.
Ничего.
Я аж похолодел.
Вообще, ничего! Дракон в груди не шевельнулся. Он меня, как будто, и не слышал. Словно я никогда не был избранным.
Крылья Ветра.
Паук.
Великая Стена.
Ноль!
Не происходило ничего. Словно я был обычным человеком, и моя избранность мне приснилась.
Но в то же время я чувствовал, что это не так. Знал, что техники мне по-прежнему доступны — только на них будто наложили запрет. Заперли на замок, от которого у меня нет ключей… Стоп. Замок.
Наручники?..
Я, вывернув голову назад, попытался их разглядеть. Неужели дело в обыкновенных, на вид, полицейских «браслетах»? Бред какой-то. Однако ничего другого я предположить просто не мог. Я ничего не ел, не пил, не вдыхал, но то, что все мои техники сейчас блокированы — непреложный факт.
Я предпринял ещё несколько попыток освободиться — таких же безуспешных, как первая. Устал, снова привалился плечом к стене. И в этот момент заскрежетал дверной засов.
Дверь распахнулась. На пороге стоял дядька лет сорока в полицейской форме. Разбираться в местных погонах я пока не научился, но судя по возрасту и той уверенности, с которой он вошёл — звание у мужика не самое низкое. По-нашему — капитан, а то и выше.
