В ванной завыл кот. Тень старика качнулась в стекле кухонной двери.
Развернулся в поисках хоть чего-нибудь, что могло бы помочь выбраться из ловушки.
Обычная квартира – ни оружия, ни предметов, которыми можно защититься от монстров. Ничего! Абсолютно!
«Только сидеть и ждать, но чего?»
«Смерти! Это же очевидно. Как тот старик на кухне – он тоже ждал помощи, но она так и не пришла. Никто нам не поможет», – подумал я, но вслух сказал другое:
– Не знаю, что делать, но уходить надо. Здесь нас ждет гибель.
Пух с Наташей переглянулись.
– Хорошо! – сказала рыжая. – Тебе видней.
«И с каких пор она стала повиноваться моим приказам?! Я что, теперь главный в банде?! Да на хрен мне это сдалось! Я привык жить один. Привык. Мне так лучше! Безопаснее… Разве они не понимают?!»
Стук в дверь.
И только сейчас я понял, что больше не слышу рева умерших животных в коридоре. Монстры больше не ударяли в дверь.
Зато за ней был кто-то живой.
Человек!
– Вы здесь?! Откройте, пожалуйста! – произнес незнакомец.
Холодок пробежал по спине – голос до боли знаком.
Местонахождение не определено,
дата не определена
– Ты уверен, что стоит открывать? – прошептала девушка.
Я хотел что-то ответить, но слова застряли в горле.
– А да-давайте я, а? – спросил Пух, поднимая трубу от пылесоса. – Вы типа быстренько откроете дверь, а я ша-шарахну его этим!
В дверь снова постучали.
– Откройте, пожалуйста! Я их отогнал, но это ненадолго! – сказал неожиданный гость, потом закашлялся. – Не уверен, что меня хватит надолго.
Снова кашель.
Я не выдержал, бросился к двери. В висках уже стучала догадка, которую не хотел озвучивать даже себе, не то что ребятам. Слишком уж она невероятная…
– Стой, ты куда? – Наташа попыталась меня остановить, но опоздала – я уже растолкал мебель.
Открыл дверь – на меня из коридора практически выпал человек. Нападать он явно не собирался – ему самому требовалась помощь.
– Дверь, блин, закрой! – наорал я на Пуха. Тот аж отпрянул в сторону от неожиданности, а потом начал выполнять указание.
Осторожно помог мужчине лечь на диван.
– Папа?! – выдохнул я.
Наташа прикрыла рот рукой. Тихо звякнула упавшая на пол труба.
– К-кто? – прошептал Пух.
Я не ответил, смотрел на того человека, которого искал всю сознательную жизнь.
На отца.
Помнил его по фотографии. В момент съемки ему было чуть больше, чем мне сейчас, – тридцать семь лет. Уже не молодой человек, но мужчина в самом расцвете сил.
Только сейчас этот «расцвет» чем-то подорван – кожа на лице отца загорела так, будто он упал лицом в сковородку. На щеках начали отслаиваться куски кожи, а еще выступили белые струпья, будто тело отца старалось исторгнуть наружу накопившуюся заразу.
