– Сядь, я сказал!!! Садись!
Паренек выглядел безумно:
– Вы не понимаете! Я видел! Ви-идел!
– Что ты видел? – спросил Елизаров.
– Видел! – пробормотал паренек и упал на колени. Застонал. Больше от него ничего не добиться – одни рыдания.
Весь автобус ошарашенно наблюдал за сценой.
Все, кроме водителя.
– Там кто-то есть! – вдруг сказал он.
– Что? – спросил Елизаров.
– Там, в тумане, кто-то есть! – Водитель показал в зеркало заднего обзора.
Елизаров выглянул в окно – действительно, в тумане застыла фигура.
Человек – или кто бы то ни был – стоял неподвижно.
– Это что еще за черт? – спросил Сергей Андреевич, не осознавая, что еще никогда не был так близок к истине.
Чернобыльская зона отчуждения,
база «Правые», 2008 год
– Слышь, свиноферма, ты чо, на мою Аньку глаз положил, да? – спросил Бык перед тем, как отправить Пуха в нокаут.
Теперь парень лежал на заднем дворе бара «Доза» прямо посреди самого мерзкого из сталкерских лагерей – здесь собрались отбросы, ратующие за чистокровность расы. А Пуху, как назло, понравилась девушка самого отмороженного из них, Быка. Последнему не зря дали такую кличку: плечи бугая не проходили через стандартные двери, поэтому тот всегда входил в них боком. А еще кулаки – такие тяжелые, блин. Как гири!
С Быком еще пара дружков. Все под стать главарю – Футболист, прозванный так за умение ударом ноги в голову отправлять врага в долгий-предолгий полет, и Радий – токсикоман, который и в Зоне не бросил дурную привычку. Оба – те еще отморозки. Предположение о том, что Пух, толстый и нескладный парень, может крутить с Анькой, звездой местного стрип-бара, показалось им чрезвычайно смешным.
– Да у него, наверное, даже встал. Только вот он его не увидел! Из-за пуза! – заржал Футболист.
– Точняк! – У Радия, когда тот смеялся, во все стороны летели сопли.
Бык проигнорировал пошлую шутку, поднял за волосы поверженного врага.
– Я не слышал ответа! Ты, свинота, хочешь сунуть свои потные ручонки под юбку моей девушке?
– Я… нет… я… нет, конечно, нет… – мямлил Пух.
Тогда он еще не заикался. Дефект речи появится сразу после событий той ночи, в две тысячи восьмом.
– Но ты пялился на ее ноги… – Бык повернулся к дружкам, те одобрительно закивали.
– Она… она же танцевала для всех. – Пух понял, что ляпнул совсем не то, что требовала ситуация.
– Для всех?! Может, и для всех, но не для свиней точно! – Бык ткнул Пуха лицом в грязь.
Толстяк и так ее уже прилично наелся. Хватит на то, чтобы организовать небольшой цветник в глубинах кишечника. Но упырю показалось мало – потащил Пуха за волосы к мотоциклу – хахаль Аньки был одним из немногих, кто передвигался по Зоне на «Харлее». Понятно, что проехать на байке можно было далеко не везде, но это же вопрос имиджа, а не комфортного передвижения – Бык любил покрасоваться.
