– Что это значит – «почерк»?
– У каждого мастера наработанные приёмы. Например, Мишони покрывает свои имитации слоем расплавленной лакрицы. Это придаёт свежей древесине старый и грязный вид. Стул шейха сварганил Мишони. И этот кочевник сомневался, говорю вам, он сомневался! Иначе бы не потребовал экспертизы и заверений экспертов. Это их липовое заключение он получил только сегодня. Что если для Пер-Лашеза оно пришло слишком поздно?
– Оставьте. Принц никого не убивал. Зато вы, оказывается, усердно рассылали свои угрозы Люпону по всем возможным адресам!
– Хотел бы я спросить Годара и Мийо о благоглупостях, которые они навешали на уши этому нуворишу! – кипятился мой спутник. – Перед нами явное доказательство их преступного сговора!
– Боюсь, никто из них не станет с нами разговаривать, – вздохнул я.
– Это мы ещё посмотрим! – пригрозил Марсель, засовывая руки в карманы пиджака с такой силой, что затрещала подкладка. Новый сюртук Додиньи терял приличный вид быстрее, чем теряет представительность пассажир круиза в приступе морской болезни: ткань помялась, покрылась сомнительными пятнами, пиджак скособочился и превратился в заношенную, бесформенную ветошь. – Завтра открываются русские торги в галерее князя Куракина. Эти выжиги все туда слетятся, я знаю. Явлюсь и устрою дикий скандал.
Я остановился:
– Слушайте, Додиньи, а можно я сам побеседую с ними, без вас и без скандала, а? Ей-богу, для расследования будет больше толка.
Он посмотрел на меня так, словно я собрался в логово одноглазого циклопа без хитроумного Одиссея:
– Вы же ничего не понимаете в старинной мебели! О чём вы будете говорить с ними?
– Я заведу разговор о поисках мебели для шаха. Шаху нужна кровать.
– Вы обещали мне не покупать никакой кровати.
– Я не собираюсь ничего покупать. Этим занимается секретарь посольства, месье Гаффари. И не волнуйтесь, я успел убедиться, что месье Гаффари вокруг пальца не обведёшь. Он сам моментально кого угодно на чистую воду выведет. Я просто закину удочку. В разговоре с несведущим заказчиком люпоновские коллеги могут проговориться.
Я деликатно умолчал о том, что намеревался разузнать побольше о самом Додиньи.
Он вздыбил плечи:
– По-моему, вы совершаете ошибку. Эти жулики так заболтают вас, что вы сами не заметите, как выйдете от них с парадным ложем Людовика XVII под мышкой. Я пойду с вами!
Я представил беседу с участием Додиньи и содрогнулся:
– Нет уж! С вами я как с красной тряпкой перед быком.
