Литературные майораты | страница 26

На это весьма лестное для авторовъ возраженіе не трудно отвѣчать; да это, въ сущности, даже и не есть возраженіе. Можно допустить, что во все продолженіе срока привилегіи, авторъ имѣетъ право, въ послѣдующихъ изданіяхъ, исправлять, даже сокращать свое сочиненіе и обогащать его новыми прибавками. Но онъ уже не вправѣ уничтожить своего сочиненія потому, что съ одной стороны, съ коммерческой точки зрѣнія, имъ уже овладѣла публика; съ другой стороны, съ точки зрѣнія литературной добросовѣстности, авторъ не можетъ отказываться отъ своихъ словъ, онъ не можетъ утверждать, что не говорилъ того, что сказано; что публика не читала того, что она прочла; что читатели не поняли, не усвоили себѣ его сочиненія и потому не имѣютъ права указывать ему на высказанныя имъ мнѣнія, отъ которыхъ онъ отказывается.^>{6}

Но если писатель, обнародовавшій свое сочиненіе, по принципу не вправѣ уже извлечь его изъ оборота, то тѣмъ менѣе подобное право можетъ принадлежать наслѣдникамъ его. Необходимо, однако, нѣсколько измѣнить ту аргументацію, къ которой прибѣгаютъ въ настоящемъ случаѣ защитники правъ общества. По ихъ мнѣнію одною изъ причинъ, побуждающихъ къ уничтоженію принципа литературной собственности, должно служить то обстоятельство, что иногда семья автора, по соображеніямъ, которыхъ авторъ вовсе не раздѣляетъ, можетъ уничтожить или исказить его произведеніе. Но это разсужденіе такъ же неосновательно, какъ и ссылка на требованіе общественной пользы, потому, что если собственность принадлежитъ автору по праву, то никакія соображенія ни объ личности автора, ни объ семьѣ не могутъ ее ограничить. Ясно, что легистамъ, о которыхъ я говорю, обстоятельство это представляется въ совершенно превратномъ видѣ. Литературная собственность не должна быть допущена не потому, что семья автора можетъ злоупотребить ею и уничтожить произведеніе автора, но потому, что публика окончательно и безвозвратно вступила во владѣніе книгою вслѣдствіе ея обнародованія и какъ авторъ, такъ и семья его, теряютъ право безусловнаго распоряженія этою книгою и вознаграждаются только выдачею имъ срочной привилегіи на исключительную продажу сочиненія.

Мнѣ скажутъ, пожалуй, что теорія моя невѣрна въ самомъ основаніи потому, что построена на ложномъ уподобленіи; скажутъ, что сдѣлка, въ которую авторъ вступаетъ съ публикою не имѣетъ ничего общаго съ мѣною, а скорѣе подходитъ къ условіямъ ссуды.