По счастью, в случае Матвея шанс на полное восстановление Дара и Аспекта был. И не плохой! Вот только где и когда произойдет это событие не смог бы предсказать и Нострадамус… Который, если верить архивам Тройки, был действительно сильным пророком.
Лоб приятно прохладный…
Покинуть гостеприимный лечебный покой парень смог только через полторы недели. На выходе из госпиталя Воронцова тут же приняли под белы рученьки гвардейцы Демидовых, и в результате короткой, но яркой перепалки, усадили в один из трех припарковавшихся прямо у входа в корпус внедорожников. Естественно, только после того, как продемонстрировали все полагающиеся «аусвайсы» от главы Рода (а вот сразу бы «грамотки» показали, и конфликта бы никакого не было!). Еще через три часа, оценив собственной задницей удобство кресел частного самолета и шикарного немецкого микроавтобуса, он стал гостем южного имения своей напарницы. Отправили, называется, подальше от места его зажигательного выступления.
Затылок и шея теплые и мягкие…
За последующую неделю, полную неги, загара и вкусной еды (а так же сна не менее восьми часов в сутки!), молодой маг не раз связывался с главой своего Рода, Калашниковым, и даже был удостоен дистанционной аудиенции с Его Светлостью Никитой Владимировичем. Его старались особо не нервировать, придерживаясь рекомендаций врачей, посоветовавших обеспечить «погорельцу» максимальный душевный покой, но по некоторым моментам картинку удавалось складывать. Судя по всему, ныне в Питере агентура Ордена кишела словно тараканы на грязной кухне, испугавшиеся вспыхнувшей лампочки. То есть разбегались во все стороны, стараясь забиться в труднодоступные щели, прихватив с собой все что можно спасти и уничтожив остальное.
Однако Матвей не сомневался, что как только ситуация слегка стабилизируется, Братья обязательно вспомнят, кто послужил причиной столь завидного шухера. Эта же мысль, как оказалось, посетила не только его светлую голову, а потому он вот уже сутки наслаждается вынужденным ничегонеделанием в купе поезда, что должен доставить его к месту новой службы, вблизи с ханьской границей. Некто умный и дальновидный решил, что нечего бойцу прохлаждаться, когда в отсутствие связи с Аспектом вполне можно совершенствоваться в иных военных навыках. Уже через четыре часа спустя после визита мысли в голову начальствующую, Воронцову в зубы сунули погоны мамлея[4], что по нынешней новомодной системе, лишь в прошлом году введенной в войсках, соответствовало более привычному прапорщику, который по новой системе из младшего офицерского состава «выбыл».
