Буквально в миг его рука была заломана под очень неприятным углом, а еще через миг «пытошник» уткнулся носом в обломки шкафа.
— Ори! — приказал Матвей, без труда фиксируя здоровенного мужика.
Силы сейчас нем бурлило просто море.
— Что орать? Ладно, аааа!.. — начал тот, но тут же завопил уже по-настоящему, простимулированный крепкой рукой мага. — ААААА!!!!
Еще бы… Даже просто сломанный палец заставляет шипеть стиснув зубы, а перелом выполненный по особой методе — боль причиняет невыносимую.
— АААААА!!! — продолжал орать бывший палач под хруст второго пальца. — Больно!!!!
С громким треском сломался «американский указатель», без которого нельзя изобразить столь любимый западниками жест «Фак ю!». Ожидаемый результат все никак не наступал. Парень задумался.
— Не слышат нас что ли? — задумчиво протянул он, захватывая следующий палец.
— Нет!!! — полным боли голосом возопил пупс.
— Почему? — задумчиво поинтересовался маг.
— Дверь… Не слышно… Звуконе…цаемая! — объяснил пленник.
Все логично. Дальше по коридору работают люди.
— А чего молчал?! — возмутился Воронцов, ломая четвертый палец.
— ЗАЧЕМ?!!! — взревел палач. — Не слышат ведь!!!
— О, прости, задумался…, - слегка смущенно пожал плечами Матвей, протягивая руку к смотровому окошечку. — Тебе ж все равно потом к целителю…
Настала очередь пятого пальца.
* * *
«Веселый парнишка этот подконвойный», — хмыкнул боец особого отдела ОЖК Сережка Смирнов. Вот с детства к худому и нескладному пареньку прилипло это прозвище. Поначалу он дюже обижался, даже записался на рукопашку и в качалку, дабы кулаком отстоять свое право на гордое «Сергей». Шли годы, росли веса, а полка с наградами за победы на ринге и татами пополнялась с завидной регулярностью. И вот что удивительно, именно эта форма имени стала для него самой комфортной. Бывает же!
Впрочем, мысли о подконвойном моментально выветрились из его головы, как только в нее вновь прокрались мечты о секретчице Ленке. Шансов ноль, но два месяца без отпуска — это уже почти анекдот, в котором бойцу предлагают переспать с топмоделью, либо два раза со старым толстым каптерщиком. Изголодавшийся «герой» ситуацию решает просто: «Модель, конечно, круто, но два раза — это два раза!».
До таких «подвигов» дело еще не дошло, но два месяца — это два месяца!
Щелкнуло смотровое окошко, заставив унтера рывком оторваться от стены. «Что-то сегодня быстро. Парень, вроде крепким выглядел, должны были хоть для приличия повозиться», — только и успел отметить он.
