из них не футуристична. Трек The Human League – очевидная замена футуризма, тогда как трек Darkstar, кажется, существует после будущего.
Именно это ощущение переходного периода и делает альбом «North» таким своевременным и вневременным. Если Burial обращался к скрытой печали на изнанке всеобщего оживления, то Darkstar отображают дурное предчувствие, нависающее надо всем после экономического кризиса 2008 года. «North» однозначно изобилует намеками на утраченные близкие отношения: этот альбом можно трактовать как иноскозательную историю любви с несчастливым концом.
Делиться – не для нас…
Между нами разорвана связь…
Но то, что фокус здесь на влюбленной паре, а не на толпе рейверов, – уже само по себе симптом поворота внимания внутрь. Когда мы с Саймоном Рейнольдсом обсуждали «North» – вскоре после выхода альбома, – Рейнольдс утверждал, что нельзя называть рейв безэмоциональной музыкой. Рейв пропитан чувством, но чувство это не связано с романтикой или интроспекцией. Таким образом, этап интроспекции в (пост)танцевальной музыке XXI века не привнес в нее эмоциональность, а сместил фокус с коллективно переживаемых эмоций в сторону личных. Этот поворот вовнутрь изначально и неизбежно содержал в себе печаль, независимо от того, задумывалась музыка грустной или же нет. Переплетение романтики и интроспекции, любви и сопутствующих ей разочарований прослеживается во всей поп-музыке XX века. В противоположность этому танцевальная музыка со времен диско демонстрировала иную эмоциональную палитру, опиравшуюся на другой способ побега от невзгод собственного «я».
XXI век нередко ощущается как отходняк после спидов или как изгнание обратно внутрь, в застенки личного пространства, – и песни с «North» передают тревожно-ясное состояние абстинентного синдрома после отказа от «Прозака».
Важно заметить, что большинство цифровых манипуляций на «North» коснулись именно вокала Джеймса Баттери. По большей части голос звучит так, будто его записывали с динамика мобильного телефона, в котором барахлит связь. Мне вспоминается, что Франко Берарди писал о взаимосвязи между информационной перегрузкой и депрессией. Берарди утверждал, что то не крах доткомов стал причиной депрессии, а наоборот: что чрезмерное давление новых информационных технологий на нервные системы людей послужило причиной краха. После этого события прошло уже больше 10 лет, и плотность информации значительно возросла. Среднестатистический работяга в наши дни – это служащий колл-центра: рядовой киборг, которого наказывают всякий раз, как он отключится от коммуникационной матрицы. На альбоме «North» Джеймс Баттери страдает от всевозможных проявлений цифрового паралича и звучит как киборг, у которого отваливаются импланты и замыкает интерфейс, – он заново учится быть человеком, и ему это не слишком-то нравится.
