В тот день в отеле проходили съемки (а надо сказать, что это для нас не редкость), приехало много людей, было шумно, кто-то занимался установкой освещения и аппаратуры, кто-то говорил по телефону, все искали управляющего и ждали появления кинозвезды, которая должна была сниматься в фильме. Поэтому неудивительно, что мужчину я упустил, заметив лишь, что у стойки регистрируется новый постоялец. Не проводил до лифта. И позже не увидел, как он вышел в город.
Прибывшая к тому времени невероятно красивая и знаменитая актриса показалась мне более интересной.
Но возвращение мужчины незамеченным не осталось. Было уже очень поздно, и улицы почти опустели. Фары спешащих машин больше не освещали мостовые, полностью предоставив это дело фонарным столбам.
Войдя внутрь, он быстрыми шагами направился к лифту, не останавливаясь и не оглядываясь. Следом торопливо шла незнакомка. Почти бежала. Ее огромные глаза, казалось, занимали большую часть лица. В них были испуг, замешательство и что-то такое, чему я не могу дать точное определение. А еще они блестели. Впервые за долгое время я уловил блеск в этих грустных глазах.
И почему-то сразу было понятно, что, хотя мужчина зарегистрировался в отдельном номере, поднимутся они все равно в один – в ее.
Утром мужчина и женщина спустились вдвоем. Но не вместе. Если вы понимаете, что я имею в виду. Он снова шел впереди. Она послушно следовала за ним. Никаких разговоров, взглядов, прикосновений. Ничего, что говорило бы об их близости. И все же… все же что-то между этими двумя происходило.
Завтрак прошел в полном молчании, мне хорошо был виден их столик. Мужчина на свою спутницу почти не смотрел, но если взгляды все же случайно встречались, женщина не выдерживала первая, отводя в сторону глаза от его пристального внимательного взгляда. Она выглядела осунувшейся, измученной, виноватой и… почти счастливой.
Днем они вышли на улицу. Все так же вдвоем и порознь одновременно. Но когда достигли дороги, которую надо было перейти, мужчина вдруг нашел ее пальцы и сжал их в своей ладони. Он уверенно пересекал проезжую часть перед замершими на красный свет автомобилями, а когда оказался на другой стороне, так и не отпустил маленькую женскую руку. Я смотрел, как неспешно удалялись их фигуры, постепенно становясь все меньше и меньше, превращаясь в две темные точки. Они шли в сторону садов Тюильри, туда, где в тумане едва заметными очертаниями угадывалось колесо обозрения.
