Шествие миновало ворота и вступило под тень низкого свода. Внутри храма царил полумрак. Янди, по-прежнему не поднимая глаз, поглядывала по сторонам. Она узнала ряды огромных глиняных сосудов, среди которых пряталась прошедшей ночью. Темный проход вел в большой чертог, куда свет проникал сквозь продушины под самой крышей. Жрицы остановились и все как одна склонились в поклоне перед стоящей на алтарном возвышении краснолицей улыбающейся богиней. Тела богини было почти не видно – так густо его увивали бусы и ленты. У подножия статуи теснились корзины и расписные запечатанные горшки. Янди заметила на алтаре множество толстых русых и рыжих кос, свисающих до самой земли. «Похоже, женщины жертвуют богине свои волосы, – мельком подумала она, пока жрицы обходили чертог вдоль стены, направляясь дальше. – Но что-то я тут не видела стриженых…»
Они снова долго шли полутемным проходом. Никто по-прежнему не мешал Янди следовать за Аюной, но вокруг плотным кольцом шагали крепкие девицы с дубинками, не сводя с царевны глаз. Наконец откуда-то повеяло сладкими благовониями, и они вошли в небольшой и довольно уютный зал, устланный коврами. Очевидно, это была трапезная: в середине стояли низкие столы, блюда на них источали дразнящие ароматы. Под ногами служанок крутились пестрые кошки. Дым сизыми клубами поднимался над большими глиняными курильницами, так что у Янди даже защипало глаза.
При появлении Аюны служанки, разносившие кушанья, разом склонились перед вошедшей. Одна из них с улыбкой повела царевну на возвышение между двумя курильницами – очевидно, самое почетное место. Аюна оглянулась, отыскивая взглядом Янди.
– Только посмотри, сколько тут кошек! – воскликнула она. – Помнишь нашу придворную кошку в Лазурном дворце? Очевидно, ее привезли из этих краев…
– Госпожа, кошки – это хорошо, но я не вижу верховной жрицы… – начала было Янди.
Но тут ее отодвинули – на этот раз явно нарочно. Новая служанка выступила вперед, держа перед собой сверток. За ней следовала девушка, которая несла большую миску с водой.
– Божественная, соблаговоли поесть, – проговорила одна из молодых жриц. – Потом мы заплетем тебе волосы и оденем в платье, достойное дочери Небесного Знаменосца…
Аюна приветливо улыбнулась говорившей и с любопытством потянулась к свертку в ее руках.
«Аоранг ночью говорил, что в обряде будет участвовать только он, – с нарастающим беспокойством подумала Янди. – Впрочем, ему Ашва так сказал, а кто поручится, что это правда…»
