Аоранг дышал полной грудью, чувствуя, как кружится голова от раздольного ветра. Эта равнина волновала его, пробуждая далекие, полузабытые воспоминания. Она была очень похожа на родные плоскогорья мохнача. Такое же море травы и простор небес над ним. Только тут не бродили стада косматых быков и мамонтов, а лишь изредка вдалеке пробегали дикие козы… В это время на Ползучих горах давно уже выли зимние бури, а здесь, похоже, еще даже не пришла пора ночных заморозков. Однако мохначу казалось – если зажмуриться и вдохнуть терпкий запах сухих, нагретых солнцем трав, то как будто вернулся на родину предков, в короткое буйное лето.
Дорога шла все дальше на юг, изредка петляя вокруг больших курганов. На вершинах некоторых из них Аоранг заметил башни, похожие на ту, в которой они провели ночь. «Зачем они здесь? – задумался он. – Та сторожила границу, а эти?» Когда они объезжали один такой курган, над которым ветер свистел и завывал на разные голоса в развалинах, мохнач не удержался и задал Ашве вопрос.
– Эта башня ничего не сторожит, – удивленно ответил тот. – Как и та на берегу. Это священное место, где в трудный час для нашей земли был заключен брак сильнейшего из верных Господа Тучи и земного воплощения Богини…
– А-а, – протянул Аоранг, хмурясь и вспоминая рассказ давешнего жреца. – Жрец и Богиня возлегли на ложе, и вы укрыли их курганом… И много ли таких курганов раскидано по вашей земле?
– Немало. – Ашва косо посмотрел на юношу. – Понимаю, вам, жителям Аратты, сложно осознать смысл великой жертвы. Ваше поклонение Знаменосцу давно выродилось в красивую, но пустую обрядность. Ты ведь и сам жрец, Аоранг, – или ты не понимаешь, что, ничего не отдавая, не обрести истинное благо? Лишь тот, кто готов пожертвовать нечто дорогое, может рассчитывать на отклик богов…
– Мы жертвуем наше почитание и благодарность, – возразил Аоранг. – Мы возжигаем огонь перед алтарем…
– И получаете дым в ответ, – усмехнулся Ашва. – Несчастный отец твоей царевны – тому пример… А священный брак Земли и Неба пробуждает величайшие силы, невидимо разлитые в самой ткани мира. Ярость молний сливается с мощью земли и порождает источник жизни, который многократно сильнее любой тьмы. Или ты сам не чувствуешь?
Аоранг бросил взгляд на курган, и по его телу пробежала дрожь. Конечно, он чувствовал – и это пугало его. С тех пор как мохнач вступил на эту землю, его не оставляло ощущение постоянной незримой близости чего-то огромного, непостижимого, грозного. Ему виделись синие отблески невидимых молний, пробегающие по метелкам ковылей…
