Сергей пристально посмотрел на журналистку. Ему показалось, что она что-то недоговаривает.
— Вы что, свято верите каждому слову в сообщении? — спросил он. — На каком основании?
— У нас одно время была серия репортажей о Кадровых Агентствах. Даже думали рейтинг надежности сделать. В наше время актуально, знаете ли. Так вот, заслали нашего молодого сотрудника в Агентство. Я хотела сама пойти, но меня бы «раскололи». Обратная сторона публичности — тайным покупателем не прикинешься. Так вот, в «Левиафе» следующая история приключилась… — Екатерина входила во вкус и заговорила, как обычная рассказчица. — Легенда была такой: девушка приехала из села, чтобы найти работу в городе. С документами у нее все в порядке, СГ высокий. Все Агентства ухватились за соискателя, наперебой стали предлагать варианты трудоустройства. Не сказать, что много. Роботизация, конечно, серьезно о себе заявляет, но тем не менее варианты по трудоустройству были.
Рассказов терпеливо слушал.
— А вот в «Левиафе» у нее даже Статус Гражданина не проверили. Никакие данные им не требовались. Они ее сразу направили анализ крови сдавать! Даже направление выписали в Поликлинику МВД!
— Выписали направление на анализы крови? — удивился Рассказов. — Это Кадровое-то Агентство?
История звучала забавно. Кадровое Агентство, направляющее людей на анализы. Конечно, мог существовать спецзаказ на работников, обладающих определенными характеристиками и состоянием здоровья, но так, чтобы с порога выдавать направления… Это казалось анекдотом!
— Больше мы ничего из этого Агентства выжать не смогли, — призналась Семенова, и Рассказов почувствовал в ее голосе досаду. Похоже она не принадлежала к тем, кто смиряется перед неразрешимой задачей. — Может быть вместе что-нибудь сможем выяснить?
Рассказов задумался. Кадровое Агентство, направляющее людей на анализы крови. Это достаточно необычно, но не криминально. Конечно же журналисты посчитали подобное обстоятельство требующим расследования. Журналистов понять можно: найти хоть что-нибудь необычное и сенсационно подать материал — это их работа. Быть может и Иванов тоже прознал про эту странность и намекал на нее, как на что-то важное. От Иванова тоже можно ожидать такого рода высказывания. Человек переживал тяжелый эмоциональный период — изменение привычного образа жизни, потерю подруги. Не стоило забывать и про возможную шизофрению.
Но как объяснить факты зачисток информации в ОВД и редакции медиахолдинга, учитывая что оба события непосредственно касались Иванова? Чем мог оказаться опасен безработный Степан Кириллович, если на ликвидацию всего связанного с ним приложено столько усилий? И если кто-то заинтересован в искажении событий последних дней жизни гражданина и обстоятельств его гибели, значит не стоит игнорировать озвученные им в сообщении мысли. И, получается, стоит сомневаться в его добровольном уходе из жизни?
