Только добравшись до подножия возвышенности, он позволил себе на секунду обернуться назад. Из-за густой травы погони не было видно. Он снова бросился вперёд, где возвышалась громада холма. И нужно принимать решение — либо двигаться налево по такой же местности, либо забираться наверх, в лес. Алекс выбрал второй вариант. Сверху и видно лучше. Хотя тяжелей. Наверх, сука, не то, что вниз. Вообще. Не то. Уф-ф. Алекс был весь мокрый от пота, пылало лицо, ноги затвердели камнями, грудь ходила ходуном, рука просто невозможно тукала. И тукала, и тукала, и тукала. «Это перелом, мать его», — вдруг понял он.
Обернувшись с середины холма, Алекс увидел Антоху и Кащея, ковылявших вместе. Белая с красными следами крови спортивная куртка Кащея стала ещё и чёрной от жирной грязи. Антоха переваливался с ноги на ногу, неся своё здоровенное тело. Он показал пальцем на Александра, Алекс сматерился и припустил дальше наверх, превозмогая всё на свете. Добежав до вершины, он понял, что стоит наверху самого первого холма, а за ним их целая гряда, один другого выше. Он заметил, что следующий холм справа вверху оброс густым непроходимым ельником, и припустил в ту сторону.
Спуск вниз дался ему полегче, хотя лес становился более плотным, и начали попадаться поваленные деревья. Почва стала жиже, в нос полезла москитня. Каждый шаг давался с трудом, земля липла к обуви, в одном месте даже пришлось на пару секунд остановиться, чтобы вытащить ногу из жидкой трясины. Силы покидали, пот катился градом, лёгкие разрывало от горячего неровного дыхания. «З-з-сдавайся, з-з-сдавайся», — жужжало в ушах комарьё, колени предательски дрожали, страх проникал в каждую мысль, но он бежал, бежал и бежал.
А через пару десятков шагов земля стала твёрже, заболоченный участок кончился, и начался очередной, дьявольски сложный подъем. Вся кусачая нечисть моментально сгинула, но путь наверх стал настолько трудным, что вскоре он просто побрёл в изнеможении. Крики догоняющих были слышны позади, но они тоже без сил еле плелись за ним следом. Шли медленно, но неуклонно. В голове стучала кровь, — там-там-там, — в повреждённой руке вторило, — тум-тум-тум. Шаг за шагом, шаг за шагом. Дыхание вырывалось с хрипом, который невозможно было заглушить. Силы были на пределе.
Еле добравшись до вершины холма, он некоторое время трусил по плоской поверхности, а затем начал крутой спуск вниз. Лес тут был гуще и хуже, прямо перед ним раскорячились здоровенные, выдранные с корнем, стволы вековых сосен. Тут в голове у Алекса словно раздался щелчок, он почувствовал энергию второго дыхания и, что есть мочи, припустил вперёд с новыми силами.
